Двери распахнулись, и в комнату решительно вошли несколько фигур. Пятеро человек — трое мужчин и две женщины, все в одинаковых длинных одеяниях с серебряной вышивкой. В их осанке чувствовалась власть, а в глазах — та особая холодность, которую даёт только отрешённость долгих лет существования.
Глава 15
— Леонид, — произнёс один из прервавших нашу беседу людей, высокий седовласый мужчина с непроницаемым лицом, — что всё это значит?
Я разглядывал вошедших с нескрываемым интересом. Каждый из них, несмотря на человеческую внешность, источал ауру иной природы. Они казались слишком… правильными, словно идеальные скульптуры, сошедшие с пьедесталов. Даже в их движениях было что-то неестественное — чересчур плавное, выверенное до миллиметра.
Мой дед медленно повернулся, сохраняя невозмутимость.
— Адамантис, я ожидал вас несколько позже.
— Ты превысил свои полномочия, — вторая фигура, женщина с жёсткими чертами лица и серебристыми волосами, сплетёнными в замысловатую причёску, шагнула вперёд. — Этот человек должен был быть представлен всему Совету до входа в Вечный Город. Ты знаешь протокол.
— Этот «человек», Селина, — мой дед подчеркнул слово с лёгкой иронией, — мой внук.
— Тем более, — женщина презрительно посмотрела на меня. — Ты не можешь быть объективен в этом вопросе.
Я усмехнулся, не собираясь молча наблюдать за их препирательствами.
— А я-то думал, что приглашение в Вечный Город подразумевает более тёплый приём, — произнёс я, отходя от перил балкона. — В Российской Империи мы обычно не врываемся к гостям без предупреждения.
Все пятеро синхронно повернулись ко мне, словно часовой механизм.
— Ты находишься не в своей маленькой и много возомнившей о себе империи, мальчик, — процедил третий мужчина, крепкого телосложения, с резкими чертами лица. — Твоё присутствие здесь — привилегия, а не право.
— Забавно, — я сделал вид, что задумался. — А мне показалось, Альберик был весьма настойчив в своём приглашении. Даже сделку предложил. Но, конечно, вы можете объяснить ему, что я оказался здесь… без вашего драгоценного дозволения.
Леонид едва заметно усмехнулся, но быстро вернул лицу серьёзное выражение.
— Совет собирается через час, — объявил Адамантис, игнорируя мой комментарий. — Мы ждём вас обоих. И будем решать судьбу этого… эксперимента.
— Эксперимента? — я вопросительно поднял бровь.
— Неудачного эксперимента Марии, — пояснила вторая женщина, до этого молчавшая. Её голос был мягче, чем у остальных, но взгляд — столь же холоден.
— До встречи в Зале Совета, — Адамантис сделал знак остальным, и все пятеро развернулись с поразительной синхронностью.
Когда они ушли, я повернулся к деду.
— Приятные люди, — заметил я с едва сдерживаемым сарказмом. — Особенно порадовало гостеприимство. Всегда так встречаете гостей?
— Только тех, кого боятся, — Леонид вздохнул. — Совет не ожидал, что я привезу тебя в саму цитадель Вечного Города. Альберик должен был провести предварительную оценку на внешних территориях.
— И почему же не провёл?
— Я попросил.
— Что ж, — я потянулся, разминая затёкшие мышцы, — полагаю, не стоит заставлять этих напыщенных бессмертных ждать. Сыграем по вашим правилам.
— Боюсь, у нас нет выбора, — серьёзно ответил Леонид. — Но предупреждаю тебя, Максим. Будь осторожен. Совет не привык к сопротивлению.
Я улыбнулся — не весело, а решительно, как перед боем.
— А я не привык прогибаться, несмотря на ситуацию и шансы на победу.
* * *
Зал Совета Вечного Города оказался воплощением возвышенной простоты. Круглое помещение с высоким куполообразным потолком, на котором была изображена карта звёздного неба. Двенадцать кресел, расставленных полукругом, лицом к центральному возвышению, где я сейчас стоял. За каждым креслом у стены — статуя, олицетворяющая одну из фундаментальных сил мира: Огонь, Вода, Земля, Воздух, Жизнь, Смерть, Свет, Тьма, Разум, Материя, Время и Пространство.
Десять из двенадцати кресел были заняты. Леонид занял своё место под статуей Времени. Остальные члены Совета расположились чуть ниже этих двенадцати кресел. Судя по всему, они имели меньший вес, чем эти двенадцать, но тем не менее входили в Совет. Мужчины и женщины разного возраста, но с одинаковым выражением отстранённого превосходства на лицах — сидели неподвижно, изучая меня с холодным любопытством.
— Максим Романов, — заговорил Адамантис, председательствующий под статуей Света, — Ты стоишь перед Советом Вечного Города, высшим органом, наблюдающим за циклами мироздания.
— Польщён, — я сделал шутовской поклон. — Хотя должен заметить, что подобная церемонность избыточна для того, кто, по вашим же словам, является всего лишь экспериментом.
Ропот пробежал среди членов Совета, но Адамантис поднял руку, призывая к тишине.
— Мы собрались, чтобы решить твою судьбу, — произнёс он, игнорируя мою иронию. — Твоё присутствие в Вечном Городе нарушает многие наши законы.
— Интересно, — я скрестил руки на груди. — А когда Альберик приглашал меня сюда от имени Совета, эти законы куда-то исчезли? Или вы привыкли нарушать своё слово?
— Альберик превысил полномочия, — отрезала Селина, сидевшая под статуей Смерти. — Его задачей было лишь оценить тебя и представить отчёт.
— Боюсь разочаровать, но с моей стороны была заключена сделка с Вечным Городом, а не с Альбериком лично, — я обвёл взглядом всех присутствующих. — Или вы считаете, что ваши эмиссары не представляют ваши интересы?
Леонид подался вперёд.
— Максим прав. Он здесь по моему приглашению, так что будем решать вопрос здесь и сейчас.
— Твой внук, Леонид, — выплюнул крепкий мужчина, сидевший под статуей Огня, — сын беглянки, нарушившей все возможные законы Вечного Города. Мария Леонхарт украла наши технологии, вмешалась в естественное развитие внешнего мира и создала угрозу для всего процесса наблюдения! Она нарушила все наши традиции и правила!
Я почувствовал, как внутри поднимается гнев, но сдержал его. Сейчас было не время демонстрировать эмоции. Вместо этого я улыбнулся с показным спокойствием.
— Знаете, господа и дамы, это уже становится утомительным, — произнёс я небрежно. — Если вы пригласили меня на Совет лишь для того, чтобы поносить мою мать, то я, пожалуй, предпочту вернуться в свой мир. В нём, при всех недостатках, хотя бы соблюдают приличия.
— Довольно! — неожиданно раздался громкий женский голос.
Я повернулся к говорившей — немолодой женщине с каштановыми волосами, сидевшей под статуей Разума.
— Мы тратим время на бессмысленные препирательства, — она встала, и остальные