– Нужно было помочь выбраться из города женщине, которая бежала от пьяного мужа. Иначе он ее прибил бы.
– Ой, Катрина, вечно ты заступаешься за сирых и убогих, – тетушка Гануся, улыбаясь рассматривала рубаху, купленную взамен старой. – Как бы однажды по доброте душевной сама в беду не попала. А о порванной рубашке не беспокойся. Давно не носила ее. Ворот высокий душил. За обновы от меня и Дайко благодарность. И тебя, милая, с наступающим Новогодьем. Ты же еще вернешься сюда? Я тесто поставила. Будут пироги.
Оставив Дуга гонять чаи, Катрина с женихом отправилась через мосток на ярмарку. Видела, как принц смотрел в ту сторону, где на берегу реки ему пришлось вступить в неравную схватку с Нахимом и его подельниками. Кэти самой неприятно было об этом вспоминать.
– Где тут самые богатые лавки? – Конрад, скинув капюшон теплого плаща, повертел головой.
Его ярко рыжие волосы сразу привлекли внимание. Женщины спинки распрямили, разулыбались, зашушукались. Экая птица к ним в город залетела!
– Пойдем, – Кэти схватила «жениха» за руку и повела в нужную сторону.
В дорогую лавку она никогда не заходила, понимая, что только расстроится от цен. Теперь денег тоже было жалко, но здесь хотя бы не будут пялиться на столичного гостя. А то ведь не постыдятся табуном по всем рядам за ним ходить.
Лавочник встретил ласково. Откуда-то набежали помощницы, начали вываливать на прилавок готовую одежду и ткани. Взяв, не глядя, охапку, Катрина зашла за занавеску. Конрад тоже хотел зайти с ней – он заранее предупредил, что не отойдет ни на шаг, но Кэти так посмотрела, что «жених» остался маяться у прилавка.
Словоохотливый лавочник принялся выспрашивать о столичной жизни, а Кэти неторопливо выбирала вещи для себя и близнецов. Хотелось и их порадовать новой, не перешитой из старья одеждой. Отложив несколько понравившихся нарядов, Катрина дождалась, когда их завернут в красивую бумагу. Сказав посыльному, куда нужно отнести свертки, она поспешила в лавку со сладостями.
Пока принц увлеченно пробовал местные вкусности, Катрину тронула за рукав девчонка лет десяти–двенадцати. Сделав большие глаза, молча сунула в ладонь бумажку, сложенную в несколько раз, и быстро покинула лавку. Кэти вышла следом за девочкой на улицу, но той простыл след. Торопливо развернув записку, Кэти забыла, как дышать.
«Если хочешь узнать тайны своей матери, жду тебя сегодня в полночь. Одну, без жениха. Граф Фаберт».
«Вот и началось, – подумала Катрина. – Сунули в болото палку, повертели ею как следует, теперь получите результат».
Кэти не знала, как быть. Говорить о записке королевским шпионам, или тайны Моны Да-Винчи настолько серьезны, что лучше о предмете беседы никому не знать. Тем более, что Кэти помнила, как мама винила себя в смерти Мартина. Кому еще она принесла горе? Может, король казнил ее вовсе не потому, что возжелал, а нашлись более серьезные причины? Кому еще она перешла дорогу?
Всю дорогу домой Катрина кусала губы. Говорить – не говорить?
– Похоже, мы напрасно надеялись заинтересовать собой графа. Не такой уж он ревнивец, раз не кинулся сразу же выяснять отношения, – рыжий жених скосил глаза на задумавшуюся Катрину.
Она сидела на одном с ним сиденье, хотя карета была просторной. Второе сиденье полностью занимали покупки.
– Знаешь, я так боялся, что граф выкрадет тебя из модной лавки, что отвечал хозяину невпопад. Хотелось сдернуть эту чертову занавеску, чтобы знать, что ты еще там и не находишься в беде.
– Угу, – сказала Кэти глядя прямо перед собой.
– Я пригласил лавочника, его супругу и семерых их детей на нашу свадьбу.
– Хорошо.
Конрад покачал головой.
Глава 23. Тайны Моны Да–Винчи
Зря Кэти надеялась, что принц не заметит ее задумчивого состояния.
– А еще я сказал лавочнику, что ты беременна. Двойней. Поэтому мы сыграем свадьбу через неделю.
– Отлично, – Кэти моргнула и медленно развернулась к Конраду. – Что?! Что ты сказал? Какая двойня?
– Я думал, ты меня совсем не слушаешь.
Катрина отвела глаза.
– Скажи, что тебя беспокоит? – Конрад взял ее за руку. Та была ледяной. – Ты искусала губы до крови. Случилось что-то, о чем я не знаю?
– Нет, нет, все хорошо, – Кэти поспешно сотворила на лице улыбку. – Я просто устала. Так что ты говорил?
– Очень странно, что граф ничего не предпринял, пока мы были в городе.
– Он ничего не делает на горячую голову. Даже не сомневайся, Фаберт ответит нам за игру в жениха и невесту.
Дома Кэти не разрешила смотреть, что находится в пакетах. Быстро обговорив с Прысей список продуктов на Новогодье, Катрина отправилась к себе, сославшись на усталость.
Кухарка пребывала в приподнятом настроении. У них, наконец-то, появились деньги! Она сама вызвалась ехать в город. Кто лучше, чем Прыся, знает, что приготовить на праздничный стол? На ярмарку с ней согласились отправиться Дуг и Фан.
Остальным же выпало украшать замок еловыми ветвями, за которыми еще до полудня сходили в сосновый бор Вепрь с детьми. Столы надумали накрыть в кабинете – самом просторном помещении, оставшемся целым. Приятно будет растопить камин и украсить комнату. Разбитые и склеенные статуэтки уже заняли свое место на каминной полке.
– Я закачу пир горой! – пообещала кухарка, послав детей за красивой посудой, которую не так давно нашли в кладовке.
В доме чувствовалось приближение праздника. Но Кэти было не до него. Она нервничала и ходила из угла в угол. От ужина отказалась. Сделал вид, что легла рано спать.
За час до условленного срока она выскользнула за дверь, одевшись мальчишкой. Волосы скрутила и поглубже на лоб натянула теплую шапку. Фиалку взнуздала и вывела сама, прикрыв ворота так, чтобы смогла открыть, когда вернется.
Да, она решилась ехать к графу одна. Кэти помнила, что принц обещал вернуть Ламбертам титул и имущество, но будет ли он по-прежнему милостив, когда выяснятся некоторые ужасные моменты из жизни Моны? Кэти хотела сама решить, что Конраду следует знать о ее маме, а что должно остаться тайной навсегда. Может, граф откроет ей нечто такое, после чего лучше забыть о столице и серых глазах младшего сына короля.
Катрина может оказаться дочерью убийцы, если подтвердится, что Мартин погиб из-за Моны. Тогда она и отец станут изгоями. Так не лучше ли никогда не покидать