— Ага! А нам — вон туда.
Мы свернули к одному из дорогих новеньких особняков, длинной линией раскинувшейся вдоль широкой песчаной отмели напротив замка.
Подумалось, что хочется в море. Искупаться бы! Давно не был на море. Но — ещё успею. Может, и в своём личном море искупаюсь.
Мы припарковались и позвонили в звонок у ворот.
— Поместье Церберовой-Мербольд, кто спрашивает? — послышался суровый, металлический голос.
— Петенька я! Скорый! Братец троюродный.
— Секунду, — послышался голос.
Секунда, конечно же, скорее напоминала минуту.
— Госпожа изволила сказать: «Пусть проваливает».
— Стоп-стоп-стоп! — заголосил Петенька. — Погоди! Я теперь богач… и… я привёл с собой имперского рыцаря из центральных планет!
Вовремя сориентировался, это он молодец.
— Секунду, — снова ответил голос привратницы, и спустя пару секунд ворота открылись.
Глава 22
Залетный романтик с придурью
Нас встретила и проводила серв-привратница. Я бы больше назвал её вахтёршей — здоровенная, крепкая, квадратная. Мне сразу вспомнились студенческие общежития из жизни в Пантеоне.
Мы проследовали по анфиладе комнат поместья и вышли к заднему двору. Там, на шезлонгах перед нехилого размера бассейном под зонтиком от солнца лежала девушка. У её ступней крутился маленький юркий серв, который четырьмя конечностями полировал пятки, наводил педикюр и массировал лодыжки. Лица девушки я сначала не увидел, но взгляд, разумеется, упал на ножки, затем — на загорелые изящные изгибы тела в купальнике.
Надо будет тоже прикупить шезлонги, подумалось мне.
Рука, вся в перстнях и бласлетах из золота и иридия, небрежно поставила стакан с коктейлем на столик, а затем на меня взглянул глаз из-под шляпы.
Да. А троюродная сестрица у нашего простачка была, прямо скажем, красоткой. Впрочем, в этом возрасте девушки в купальнике редко когда не выглядят красотками, если хотя бы минимально следят за собой.
— Как вас зовут? — послышался звонкий голос.
— Александр Иванов, к вашим услугам.
Не дожидаясь приглашения, присел на соседний шезлонг и поцеловал зависшую на полпути к стакану руку.
— Какая интересная фамилия. Виктория… можно просто Вика. И прямо-таки с центральных планет? И рыцарь?
— Я кивнул.
— Ваш китель…. Мне кажется, я узнаю ателье. Оно местное.
— Ваш загар — тоже местный. Но он не сделал вас менее привлекательной и аристократичной, чем вы являетесь.
Виктория улыбнулась.
— Хм… странный комплимент, но спасибо. Ваши манеры и вправду выглядят правдоподобными. Флотский офицер? Академия?
— А как же.
— О! Штабной?
— Ну почему же.
— Хм… И прямо-таки в Первопрестольной?
Тут я решил не лезть на рожон.
— Нет. В филиале на Помпаде. Сразу по окончании успел выслужиться перед Императором.
— Вот как… Нескромный вопрос, вы воевали?
— Если вы про титул, то, скажем так — провёл красивый парад перед Его Величеством. За это получил рыцарский титул.
Похоже, этот ответ её удовлетворил.
— Вы проездом, или надолго?
— Надолго. Мои предки — с этой планеты. Решил вернуться к корням, ищу здесь точки роста.
— О, как интересно! Какие именно? — прищурилась она и протянула мне свой коктейль.
Я отпил из соломинки. Какая ж ядрёная жуть! Главное — не расслабиться и не разболтать слишком многого.
— Послушайте, Виктория. Я даже не знаю, что и сказать. У меня широко идущие планы, и я, в принципе, с радостью поделюсь ими с вами. Но чуть позже.
— Поделитесь в обмен на…? — продолжила она за меня. — Вы это хотели сказать, Александр? Знаете, а снимайте-ка китель и ложитесь на соседний шезлонг. Да, Варечка! Плесни что-нибудь Петеньке, и развлеки его как-нибудь. Видеть его не желаю, но уж надо как-то отблагодарить моего непутёвого кузена, что привёл такого интересного собеседника.
Поименованная Варечкой серв хмуро кивнула и направилась в сторону Петеньки, чем его, надо сказать, несколько напугала.
— Я, между прочим, не деньги пришëл просить! А повидать сестрëнку!
— Да-да… я тоже тебя люблю, братик. Что ж, Александр, вы не любите загорать вместе с симпатичными дамами? Солнце ближе к закату уже совершенно безопасно для кожи.
Я махнул рукой — уж больно настойчивым было предложение. Чего не сделаешь ради налаживания связей в местном бомонде? Да и, в конце концов, имею я право на отдых, или не имею?
Как только я разлёгся — Виктория сделала жест второму серву, и он переключился на мои пятки. Что ж, весьма приятно.
— Так какие у вас планы?
— Развивать поголовье рапторов, — не поведя бровью, ответил я. — Одомашенных.
— Хм, какой интересный бизнес-план! И где вы остановились? — продолжила она светскую беседу.
— В «Дионисе». А если вы про моё место жительства — имперский город Королёв, может, знаете такой?
— Это ж… вроде какой-то заброшенный космодром на Востоке? — нахмурилась она. — Разве там кто-то живёт? Я бы даже и не вспомнила, если бы не просматривала каталог земель завтрашнего аукциона. Как раз вокруг него земли продаются.
А сама прищурилась. Догадалась, лиса, зачем я сюда приехал. Что ж, такой разворот диалога — очень кстати.
— Я в подобных аукционах новичок, — признался я. — Не подскажете, как обычно там всё проходит?
— Хм… Собирается разный сброд. Обычно все местные, иногда, очень редко — несколько денежных мешков с Орхидеи. В этот раз распродают не самые лучшие земли, надо сказать. Ах, да… список лотов обычно объявляется перед самым аукционом, только избранные знают про состав…
— И вы, я полагаю, в круг этих самых избранных как раз-таки входите?
Она лукаво улыбнулась и протянула бокал.
— За знакомство. Расскажите, как дела на центральных планетах?
Что ж, пришлось увести разговор в сторону — посплетничать, поговорить о геополитике и судьбе Империи. Особо нового в глобальном плане я для себя в диалоге не обнаружил, да и сам не смог рассказать ничего значительного. Всё же, моё знакомство с современным положением дел на Первопрестольной ограничилось одним днём, когда мы с Октавией добирались из Пантеона до космопорта.
Зато успешно удалось свернуть на тему истории, и тут я чувствовал себя как рыба в воде — и пребывание в Пантеоне, и хорошие учителя из Академии позволили не ударить в грязь лицом.
Поговорили и про Ассамблею. Из десяти местных баронов на ней ожидались лишь пятеро. Остальные либо в принципе не проживали на Гербере, либо были в немилости у остальных.
В общем, тот ещё гадюшник.
Солнце тем временем