Кто же знал, что первая гонка нашего семейного экипажа станет и последней? Тем более первые этапы прошли нормально, приближаясь к Карпатам. А вот там всё и случилось.
Родна — так называется горный массив на севере Румынии, отроги Карпат, недалеко от границы с Украиной. Июль 1981 года, жара после сильнейшего ливня. Перегон после скоростного допа, заданная средняя скорость 88, то есть на прямых участках надо «давить на все деньги», по выражению Коли Больших, невзирая, что остальные участники движения едут по правилам и своевременно не обращают внимания на гонщиков, многие навстречу, и мы как угорелые обормоты носимся кометами среди нормальных людей.
Николай, получив травму, не участвовал, командовал техничкой. На пограничном КП похлопал по крыше, пожелав удачи, и остался за кормой.
— 800, перекрёсток, правый, за церковью.
«Женщина — существо низшего порядка, она не владеет своими эмоциями», — так или примерно так писал Оноре де Бальзак. Он не ездил на ралли с женщинами-штурманами. Я не попадал с Валентиной в критические ситуации, в остальное время, а пока оно всё — такое остальное, её голос похож на компьютерную речь. Прекрасно знает, что я на взводе и в напряжении, давление за 150, пульс тоже на разрыв, так практически всегда, когда прёшь по обычной дороге, где не закрыто движение, а средняя скорость задана раза в полтора выше, чем если бы ехал, соблюдая правила. Полторы сотни машин выскакивают на 200-километровый участок, чтоб нести и распространять беспредел.
Это ралли, господа! А Валентина спокойна. Внешне.
— 650 вниз, спуск, ложбина. Подъём, 700, право.
До участка с подъёмом передо мной открылось озеро. Или река, вряд ли чистая, с полей и гор поток воды смывает всякое.
— Ищем брод? Мост?
— Нет. Держись!
Полукилометра вниз более чем достаточно, чтоб двигатель взревел на 8 тысячах на 5-й передаче, стрелка спидометра упёрлась в ограничитель справа.
Ба-бах! Передок «людмилы» поднял такую волну, что впору кататься любителям сёрфинга, впереди над капотом — стена воды, не видать ни черта, и вот эта волна бьёт со всей дури в лобовое. В ней наверняка камушки, потому что в триплексе расползаются трещины.
С пятой на третью, снова газ в пол. Перед выездом на этот этап снял резиновую перчатку с обрезанными пальцами, водружённую на распределитель зажигания, облил высоковольтную проводку валиным лаком для волос, вернул перчатку. Несмотря на предосторожности, мотор начал чихать, а нельзя, глушитель в воде, если обороты упадут, давления выхлопа не хватит, чтоб газы вырывались наружу, короче — заглохнем прямо посреди лужи!
Кто испытывал аквапланирование, знает, как не слишком приятно выходит, когда все 4 колеса теряют контакт с асфальтом из-за тончайшей водяной прокладки между покрышкой и дорогой. Мы неслись, отталкиваясь от воды не колёсами, а днищем, как глиссер! Ближе к той стороне скорость потерялась, морда опустилась, зато бешено вращающиеся колёса нащупали землю, нас потянуло вверх.
— Вот откуда у раллистов выражение «плавали, знаем».
Валя не ответила, зато обратила внимание на три чешские «лянчи», двигающиеся впереди подозрительно кучно. Если наша «людочка» шла в заводской конфигурации с мелкими переделками и моими скрытыми хитростями, эти три щеголяли полным фаршем, что особенно бросалось в глаза по огромным колёсным аркам из пластика.
— Может, сообща вытаскивали купальщика. Они же гораздо раньше стартовали. Будем обгонять — посмотрим.
Мы просвистели за чехами-итальянцами по деревушке, по населённому пункту с единственной узкой улочкой на 130 км/ч, а как иначе, и снова начался подъём, здесь не столько горы, а холмы. Ущелья как на Кавказе или обрывы на 20–30 метров встречаются редко. Всё равно горы, с ними шутки плохи, особенно на грунтовке, скользкой от мокрой грязи.
Задняя «лянча» пронзительного зелёного цвета начала понемногу отставать, мы обошли её, «людмила» пристроилась сзади для атаки на следующую. И тут началось!
— Сергей! Что они делают⁈
«Убивают нас!»
Вслух не сказал, и так очевидно.
Скрежет металла о металл, сорваны наружные зеркала, удары с обеих сторон…
Кто со мной сводит счёты? Итальянская компартия, лишённая левых доходов от «Автоэкспорта», или Коза Ностра, подославшая в отель шантажиста? Или многочисленная мафия из СССР, кому оттоптал ноги, направив автопром в разумное русло?
Плевать. Главное — выжить. Спасти Валентину, мать моего ребёнка!
Клянусь, если бы не ответственность за неё, чувствовал бы себя раскованнее.
Ещё удар! Впереди вырастает каменный надолб высотой в человеческий рост, выход скальной породы, дорога обходит его слева, и как раз слева в меня стучится более тяжёлая «лянча», на миг пытаюсь глянуть, кто так желает нашей смерти, но там просто головы в шлемах и подшлемниках — носов не видно, как у нас с Валентиной.
Она не издала ни единого звука, когда до камней осталось 80… 40… 20 метров, и я крутанул руль вправо, ввинчиваясь в кустарник. В зеркало заднего вида заметно, как водитель «лянчи» не успел отработать рулём влево, сам влетел в камни, машина взмыла в воздух, вращаясь, и ухнула в обрыв. Минус один!
И игра точно идёт насмерть.
Вспахав кусты, вырвался за следующей итальянкой. Я выискивал ровную, достаточно широкую площадку, чтоб совершить полицейский разворот, погнать в лоб задней «лянче», надеясь увернуться от лобового, и, наперекор всем правилам гонки, нестись к прошлому КП — рассказать судьям, что здесь творится.
Не успел.
После очередного бокового удара наша машина и «лянча» устремились к обрыву, и уже не успеть — ни затормозить, ни пустить боком-юзом…
Как в замедленной съёмке. Мы выносимся над пропастью. Она — на многие десятки метров. Внизу непроглядный туман.
Когда «людмила» ухнула вниз как тележка на американских горках, и желудок подскочил к горлу, я ухватился правой за руку жены, если это — конец, то чтоб быть с ней в последний миг жизни…
Глава 21
Эпилог
Ба-ба-бабах!
Подвеска отработала, как после прыжок-трамплин. Капот вынырнул из непроглядного тумана, «люда» пошла юзом, потому что перед срывом в пропасть инстинктивно двинул педаль тормоза в пол, и встала как вкопанная на абсолютно чистом и пустом асфальте. На асфальте? В горах Румынии?
Нет, это были не горы Румынии. С туманом, из которого выпрыгнули, перемешался вонючий дым, моментально заползший внутрь салона. Горел автосервис Артура Дмитриевича в подмосковных Мытищах. Суетились пожарные, за ними равнодушно наблюдали полицейские.
Мотор работал на холостых, равнодушный к