Вслед за мигом узнавания пришёл миг встречи с землёй. Мы рухнули. В основном на него, я на автомате (точнее, под управлением шакраса) частично успел вывернуться. Но всё равно приложило так, что даже «Крепкая кость» заскрипела. И мы полетели дальше. С той скоростью, с которой он в меня влетел, нас стало кидать и кувыркать, как резиновый мячик.
Я только и успел подумать, что шакрас точно из кошачьих — мы всё время на лапы приземляемся! То есть на мутанта. Неважно куда, главное не на спину и не головой!
Изменённого мужика я трижды успел приложить. И хребтом о камень, и головой о пень и сам ещё лбом по носу пробил, а ему как будто бы всё равно. Мы расцепились на одном из кувырков, нас раскидало в стороны. И я ещё, наверное, метров пятнадцать прокувыркался, прежде чем смог затормозить. Поднялся весь какой-то ошалевший, глядя, как сходит с ума биомонитор. Выкинул из-за шиворота остатки своего маскировочного костюма и осмотрелся.
До лагеря осталось метров сорок. Пальба чуть стихла, видать, вспомнили, что запас патронов не резиновый. Бьют реже, в обе стороны, но, надеюсь, что наши делают это прицельней. Гудят воодушевлённые пленники и просто кто-то орёт, подгоняя фриков. Я снова почувствовал взгляд из листьев, обернулся и посмотрел на мутанта, поднявшегося с земли.
— Капец, ты терминатор… — хмыкнул я, хрустнув шеей и сжимая кулаки.
Глава 30
Я смог уже нормально рассмотреть мутанта. Сосуды в глазах мужчины были чёрного цвета, они полопались и, казалось, что даже вытекли, создав рисунок в виде паутины. Кожа на лице и руках выглядела грубой. Потемнела, став серо-бронзовой и даже на вид более грубой и плотной. Явный результат мутации кожного покрова. Вероятно, что-то типа железной кожи. Плюс у мутанта явно был снижен болевой порог, если он вообще хоть что-то чувствовал: из шеи у него торчал обломанный сучок и ещё один выпирал из рёбер. Крови при этом не было, края ран покрывала зелёная масса, похожая на клей. И по виду, казалось, что его это никак не беспокоит.
Посмотрев на сжатые кулаки, дёрнул плечами и достал нож. Заметил, что нас стало уже трое — из кустов высунулось несколько чёрных паучьих клюшек, и во вторую руку достал револьвер. По телу пробежала волна энергии. Будто сердце, которое должно было качать кровь, пропускает по венам стимуляторы, загоняя их в каждую клеточку организма. Я почувствовал себя батарейкой, которая накапливала заряд. И биомонитор это подтвердил, показав, что шакрас в ускоренном темпе передаёт мне контроль. Что-то сильно ему не понравился ускоренно изменённый. И по ощущениям, это не была конкуренция видов. Это был призыв к борьбе за выживание.
Мне захотелось сказать, что я не враг. Попробовать хоть как-то достучаться до того человеческого, что было внутри этого тела ещё утром. Пусть он и не был хорошим человеком, но хоть какая-то голова на плечах у него была. Но посмотрев в эту почерневшую бездну в его глазах, понял, что не достучусь. И шакрас не сможет. Мы в двоем-то в одном сознании не всегда ладили, а в зрачках мутанта отражался коктейль как минимум из пяти смешанных геномов. И, скорее всего, несовместимых друг с другом. Ещё и бешеных.
На этом игра в гляделки закончилась. Мутант прыгнул с места. Без разгона, так, будто им из пушки выстрелили. И замахиваясь, полетел на меня. Я с места не двинулся. В голове с ещё большей скоростью, чем летел мутант, крутились формулы с расчётами. Скорость полёта, траектория, размах крыльев — то есть возможность дотянуться до меня рукой. Время, после которого этой возможности уже не будет физически. Каким бы гибким ни оказалось мутировавшее тело. В расчёты попал и паук, выпучивший на нас все свои глаза, и жующий какого-то мелкого мохнатого грызуна. Практически с попкорном сидит и ждёт, чем всё закончится.
В голове прозвенел звоночек, сигнализирующий о совпадении расчётов траекторий и времени, и я сделал шаг в сторону. Одновременно вскидывая руку с револьвером. Тореадор примерно так же в тесном контакте уворачивается от быка, а потом колет его в шею.
Вот и я пропустил мутанта мимо. Сделал это в самый последний момент, так, чтобы он уже не успел изменить своё движение, замахнуться, цапнуть или выдать ещё какую-нибудь гадость. Всего один шаг, чтобы он мимо, а я в упор. Мы как будто местами поменялись — я оказался сзади и приставил револьвер к его затылку.
Выстрелил, добавив ему ускорения. Сбил траекторию и собранность — он ещё продолжал движение, но уже будто барахтался, пытаясь руками восстановить равновесие. Я выстрелил ещё раз и пошёл за ним. Раз за разом вбивая «пульки» в непробиваемую кость. Шесть выстрелов и лишь зелёная пена, пробившаяся сквозь трещины. Он, наконец, упал, споткнувшись о камни. Сначала на колени, а потом и мордой в землю.
Поднял пыль. Выпустил ещё больше своей аварийной склейки, полностью залив затылок, и начал вставить.
— Ну точно терминатор, — прошептал я, подходя впритык и вбивая нож под корень торчащего из шеи сучка.
День открытий какой-то! Сквозь клей лезвие прошло, с таким чувством, будто я покрышку пытаюсь пробить. А деревянный сучок даже не поцарапался! Железное дерево какое-то, не иначе. Я выдернул нож, отскакивая от лапы мутанта, и подскочил обратно, со всей силы вбив пяткой сучок. Вот только теперь какой-то отросток на нём хрустнул, но основа вошла в шею мутанту. И сантиметров на пять вышла с другой стороны.
Только после этого мужик захрипел и затих, растянувшись на земле. Я обернулся на паука, поманив рукой. Мне показалось, что он ответил. Помотал головой и прежде чем развернуться и свалить, махнул на меня средней лапой. Может, и не средней, у него же их по четыре, но эффект был очень характерный. Эмоции шакраса аж забурлили у меня в крови, захотелось догнать и обсудить вопросы вежливости и воспитания.
— Эх, твою бы энергию, да в мирных целях, — хмыкнул я на шакраса.
Но от порыва отказываться не стал, просто применил его к спринту в сторону лагеря. Оказался под угловым домиком, допрыгнул до каната и шустро полез вверх. Нарычал на пленников, чтобы не палили меня своими криками, и прежде чем выскочить на мостки, просканировал округу. Ещё и задержался на минутку, вспомнив, что не перезарядил револьвер. И только потом перемахнул через перила, сразу сдвинувшись под