– Умею, но в данном случае рассчитываю сразу же уколоться о веретено и впасть в продолжительный сон. Может быть, когда я проснусь, окажется, что всего этого я от тебя не слышала?
– Ладно, – вздохнул Виктор. – Со швейной машинкой я погорячился, конечно. Но ведь, как мы сегодня выяснили, в городе прорва магазинов со шмотками.
Вечером, когда дежурство Субботкина подошло к концу, мы действительно поехали в квартиру его бабушки. По дороге я узнала о ней столько личной информации, удивительных фактов и профессиональных баек, что к концу пути мне уже казалось, что с Глафирой Дмитриевной мы были знакомы.
Квартира находилась в доме довоенной постройки недалеко от центра города. Поднявшись по широкой лестнице на четвертый этаж, мы остановились у дубовой двери. Виктор извлек из кармана ключи, которые несколько минут назад не без труда отыскал в машине, и отпер дверь.
– Прошу, – торжественно произнес он, галантно пропуская меня вперед.
Я переступила порог, а Субботкин зажег свет.
– Ты пока осматривайся, я мигом, – выпалил он и покинул квартиру прежде, чем я успела что-то ответить.
Разувшись, я прошла в одну из комнат. Их в квартире было две. В гостиной действительно стояла старая швейная машинка «Зингер», заботливо накрытая велюровым покрывалом с выцветшими рюшами некогда золотистого цвета. Мягкая мебель с декоративными подушками, вышитыми, кажется, вручную, солидный сервант с коллекцией хрусталя и фарфора и даже кресло-качалка у окна.
Я направилась в спальню. Здесь по центру располагалась широкая кровать, платяной шкаф и огромный дубовый письменный стол, над которым висели книжные полки. Места для фолиантов на них Глафире Дмитриевне явно не хватало: часть из них были аккуратными стопками составлены на широком подоконнике.
– Ну как? – услышала я голос внезапно возникшего за спиной Субботкина.
– Да ты богатый наследник, – улыбнулась я.
– Пойдем в кухню, – предложил он, а я заметила в его руке увесистый пакет. – В доме на первом этаже гастроном, открыт до десяти вечера, – пояснил он.
– Мы же поели, – напомнила я, имея в виду нехитрый перекус в его кабинете.
– Так впереди завтрак.
– И то верно.
– Кстати, на балконе полно консервации. Бабуля успела кое-что заготовить. Особенно рекомендую маринованные помидоры. Пальчики оближешь!
Субботкин включил в сеть холодильник, а я открыла дверь, ведущую на небольшую застекленную лоджию. Здесь на стеллаже вдоль стены действительно стояли ряды стеклянных банок с разнообразным содержимым.
– Я и картошечку купил, – доносился из кухни голос Виктора. – И масло!
– Спасибо, – улыбнулась я, прикрывая за собой дверь.
– Ты такое ешь вообще? – настороженно поинтересовался он.
– Я все ем, – заверила я. – Детдомовские, как правило, привередливостью не отличаются.
– И то верно, – невесело согласился он.
Утром я порадовалась тому, что захватила с собой из дома не только смену белья, но и чистую рубашку. Отгладив ее с помощью тяжеленного утюга, я оделась и отправилась в контору к Субботкину. Он порывался заехать за мной, но я заверила, что справлюсь сама. Тем более что автобусная остановка находилась прямо у входа в гастроном.
Сегодня в отделении было многолюдно. Сотрудники сновали туда-сюда, у кабинетов сидели в ожидании своего часа посетители, миниатюрная уборщица в затертом фартуке ловко размахивала шваброй, увенчанной серой тряпкой не первой свежести.
– Татьяна, – радостно выпрыгнул со своего рабочего места Виктор, завидев меня на пороге. – Как спала?
– Роскошно, – призналась я. – Глафира Дмитриевна знала толк в хорошей постели.
– Спала при этом по три-четыре часа в сутки, – усмехнулся Субботкин. – Все работа да работа…
– Это у вас в крови, – заметила я. – Есть новости?
– К сожалению, – развел он руками. – С тобой Анастасия хотела переговорить. Помнишь ее?
Эффектную высокую брюнетку со слишком дорогой, как мне тогда показалось, для следователя сумкой я помнила очень хорошо. С ней Виктор нас познакомил, когда я помогала в расследовании дела, которое привело нас с коллегами в этот город. Привело нас, а отправили сюда, разумеется, меня. Я даже успела побывать в этих стенах на празднике в честь дня рождения Анастасии. Девушка умела произвести впечатление, а потому в памяти ее образ сохранился очень хорошо.
– О чем она хочет поговорить? – уточнила я.
– О Ефременко.
– Анастасия занимается ее исчезновением?
– Да все мы тут им, так или иначе, сейчас занимаемся, – ответил Субботкин с печалью в голосе. – Настя с Аннушкой приятельствовали, делили кабинет.
Признаться, Виктор смог меня удивить. Утонченная, воспитанная и статная Анастасия никак не клеилась у меня с развязной и хамоватой Аннушкой. Впрочем, не зря говорят, что противоположности притягиваются.
Субботкин проводил меня до нужного кабинета. Девушка меня тоже хорошо помнила, профессия накладывала отпечаток. После нескольких дежурных фраз Виктор нас покинул, сославшись на срочные дела.
Кабинет был небольшим, но уютным. Стол Анастасии стоял вдоль левой стены, а вдоль правой рабочее место пустовало. Выходит, именно его занимала пропавшая Ефременко.
На тумбочке возле окна громоздилась большая кофемашина красного цвета, на подоконнике – фикус и разросшаяся драцена, между ними – небольшая пластиковая лейка.
– Присаживайтесь, – улыбнулась Анастасия, кивая на стул возле своего рабочего стола. – Может быть, кофе?
От кофе я отказываться не стала и тут же предложила перейти на «ты». Если Настя и была меня старше, то не настолько, чтобы соблюдать формальности. Тем более в ближайшее время нам предстояло сотрудничать.
– Удивительное совпадение, – начала она, поставив передо мной кружку с ароматным напитком, покрытым плотной пеной. – Не просто ехать с Аней в одном поезде, но еще и на соседних креслах, надо же такому случиться!
– Чего только в жизни не бывает, – философски произнесла я. – Ехала она по своим документам?
– Запрос отправила, жду результатов.
– Не думаю, что она скрывала свою личность. Учитывая то, с какой легкостью Анна продемонстрировала удостоверение проводнику, вряд ли стоит ждать сюрприза. Оно ведь было у нее одно?
– По крайней мере, о других она мне не рассказывала.
– Что ты сама думаешь о ее исчезновении?
– В выходные надеялась, что вот-вот вернется, но теперь все тревожнее. Телефон по-прежнему выключен, на связь она ни с кем не выходила.
– Анна жила одна?
– Да, снимала небольшую квартиру на противоположном от Транспортной улицы конце города.
– Там кто-то был?
– Еще в субботу, сразу после обнаружения сумки с документами. С соседями говорили, контакты наши оставили. Сегодня тоже ребята отправились. С хозяйкой квартиры встречалась утром перед работой. Ей Аня ничего не сообщала, съезжать не собиралась, последнюю арендную плату внесла вовремя. Счета за коммуналку, правда, два месяца игнорировала, но для нее это обычное явление.
– Она отличается рассеянностью?
– Скорее, не умеет планировать свой бюджет. Между новым маникюром и оплатой по счетам непременно