— Он бы не поверил, — фыркнул капеллан. — И ты бы тоже не поверил, если бы не увидел. Я не могу показать чертоги Света любому человеку по своему желанию. Для этого должна быть причина. Веская, вызвавшая бы одобрение у Света. Ваша свадьба с Айко входила в эту категорию. Свет не только защищает, но и трепетно относится, когда две души избирают друг друга. Будь ваша связь с принцессой пустышкой, а чувства, пусть вы и встретились лишь в день помолвки, фальшивы, то ничего бы не вышло. Это была одна из проверок. Вы её прошли и Свет ответил. Да и сам подумай, вспомни свои ощущения и чувства, а затем ответь: Смог бы твой отец пройти проверку?
Перед глазами царевича вновь промелькнуло всё то, о чём говорил Август, и он дал чёткий ответ:
— Нет… Не смог бы…
— О чём и речь, — коротко кивнул Август. — Я понимаю, что тебе тяжело принять всё то, что на тебя вывалилось. Ты ещё юн, но в отличии от других перед тобой открылись тайны Вселенной. Ты узнал не только мою тайну, но и получил частичку Света в собственную душу. И поверь мне — это высшая честь. Свет и Кодекс редко обращают свое внимание на обычных людей, но тебя и твою будущую жену избрала сила, перед которой дрожат Тёмные Боги и твари, что служат им.
— Но у всего есть своя цена, ведь так? — покачал головой царевич.
— Отнюдь, — удивил его своим ответом капеллан. Как это нет никакой расплаты? Разве так вообще можно? — Ты можешь просто жить, править в будущем и греть трон дворца. Но ровно до того времени, пока Скверна не постучится в двери этого самого дворца и не обрушит твой трон. А она сделает это, уж мне можешь поверить. Я видел, как погибали миры, куда она приходила. Я защищал их, проливал собственную кровь и терял братьев, — глаза Паладина вспыхнули светом и настолько праведной яростью, что у Святослава захватило дыхание. — Я сражался со Скверной, Тёмными Богами, демонами Инферно и тварями Тени. Я бился бок о бок с Охотниками, которых считают полу-богами и вершителями судеб. Но даже моих собственных сил и сил моих союзников недостаточно, чтобы сохранить все миры. Скверна тут и в данный момент я единственный, кто осознает всю угрозу и желает её предотвратить.
Глаза того, кого Святослав уже и не считал князем, а нечто большим, даже не совсем человеком, перестали сиять белоснежной энергией. Воцарилась тишина, а царевич не мог вымолвить ни слова. Во рту неожиданно пересохло, а в горле встал тяжёлый ком. Мысли метались и даже перспектива просто исчезнуть, если он когда-нибудь впадёт во тьму, уже не казалось столь ужасной. До этой самой перспективы ещё бы дожить при таких условиях. Но как бы-то ни было, сын императора Российской Империи понял, к чему вёл речь капеллан. Как и понял, почему он открыл свою тайну именно ему и именно сейчас. Проверка пройдена, Святослав заслужил доверие, или хотя бы его отголоски, а потому оказался достоин, чтобы узнать правду.
«Хоть где-то достоин…» — ухмыльнулся он внутренне от собственных мыслей, а затем сжал кулаки, посмотрел в глаза того, кто открыл ему дверь к тайнам Вселенной и решительно спросил:
— Что я должен сделать, чтобы помочь тебе спасти этот мир, капеллан?
* * *
Тяжёлый разговор, сложный. Святослав не готов. Вот вообще не готов. Боюсь, юноша может сломаться на пути к цели и не выдержать. Как веса ответственности, так и грядущих событий.
Его решительность пришлась мне по душе. Мальчишка, после благословения Света изменился. Не внешне, но внутри него что-то надломилось, заставило пересмотреть собственную жизнь. Пусть Свет и был готов покарать его в любой момент, если бы юноша упал во тьму, но я знал — он будет оттягивать эту казнь. Это правда, что Свет не даёт второй шанс, но он всегда старается привести душу к добру. Угроза более чем существенна, но Святославу придётся приложить большие усилия, чтобы Свет окончательно уверился в его падении и уничтожил.
Что же касательно нашего разговора, то моя тайна скоро раскрылась бы так и так. Кутузов после помолвки насел на меня с таким остервенением, будто пытался уличить в предательстве Российской Империи. Люди Мэйдзи не далеко от него ушли, но действовали более тонко, пытаясь выведать информацию.
Что-то скоро придётся приоткрыть. Сначала собственным сёстрам, ведь информация до них точно дойдёт, что их брат учудил в том храме. Потом об этом узнают другие, а следом и все те, кому это нужно. Некую секретность я держать и дальше буду, всего не раскрою, но рассказать немного придётся.
В любом случае — первый союзник в грядущих событиях у меня появился. Царевич станет тем звеном, что поможет мне приблизить появление в этом мире Паладинов, которые смогут дать бой Скверне. Изгнать её из этого мира и защитить, чтобы затем отправиться к молодому командору. Я приблизился на ещё один шаг в подготовке кузницы воинов Ордена.
Все эти мысли витали в моей голове, пока я прогуливался вдоль столов банкетного зала дворца Мэйдзи. Народу набралось ещё больше, чем в наш приезд сюда. Монахи и жрецы, высшие чины, аристократы. Много людей, много голосов и разговоров.
Слепой монах тоже был здесь, мы посмотрели друг на друга и кивнули, а затем он продолжил беседовать с Мэйдзи и Кутузовым. И если я хотел вновь находится в одиночестве на этом празднике, то этому не суждено было случиться. В какой-то момент ко мне подошёл Минамото Тадао.
— Здравствуйте, мудрейший, — прислонил он кулак к раскрытой ладони у груди и поклонился. Люди рядом с нами бросили взгляды и сделали вид, что не подслушивали.
— Выпрямись, Тадао, — отмахнулся я, рассматривая, что взять со стола. Выбор пал между какой-то закуской из осьминога и рыбой в кляре.
Если он и удивился, что я знаю его имя, то не придал этому значению. Скорее всего списал на тот образ, который монахи и жрецы составили обо мне.
— Ты что-то хотел? — скосил я на Архимага взгляд.
— Да, мудрейший.
И замолчал. Стоит, разглядывает и молчит. За все проведённые время в Японии я понял одну простую вещь: хорошо, что моё перерождение произошло в Российской Империи. Там люди больше схожи с теми, что встречались мне в других мирах. Нет, японцы тоже нормальные, но немного чудаковатые.