По дороге я постепенно, по настоянию Васи, знакомился с земными новостями. Информационная картина разительно отличалась от той, какой она была на момент моего отбытия на Нарайю. Негативных сообщений совсем мало, в основном они связаны со стихией или несчастными случаями. Зато очень много шло новостей про космос: какой аппарат что открыл внутри Солнечной системы, перспективы ресурсного освоения богатейших спутников Юпитера и так далее.
За день до запланированной даты спуска пошли новости про меня. Было очень непривычно видеть собственную физиономию в парадной майорской форме ВКС. После этого начались выступления многочисленных экспертов, выкладки теоретических физиков. Информация о мирах Пентакля и автоматических зондах, которые их изучали. Про Диану и Максима по-прежнему ни слова, ни намёка.
Но вот и наступил день, когда движки дали тормозной импульс и «Север — 1» начал падать с орбиты. Честно говоря, я нервничал. Слишком гладко всё у меня складывалось до этого. У Гагарина вот нештатных ситуаций было куда больше — а тут первый полёт и сразу, практически, всё как по маслу!
«Это потому, что я считал и моделировал разные аварийные ситуации, — ответил Вася на мои тревожные мысли. — Во времена Королёва таких возможностей не было, приходилось на интуицию полагаться, а она несовершенна».
В иллюминатор вплыла огромная Земля. Несмотря на все тревоги, в груди поднималась радость. Наконец-то нормальный мир, нормальная жизнь… ну или почти нормальная — тут уже как сложится.
— «Север-1», на связи Центр управления полётами, — ожили динамики.
Про себя я отметил, что руководство приняло решение отказаться от использования позывных. Наверняка и передача шла по открытому каналу. Нечто вроде протокольной съёмки для истории.
— «Север-1» ЦУПу, принимаю вас, — ответил я.
— «Север-1», тормозные двигатели отработали штатно. Вы на траектории. Расчётная точка приземления находится за дельтой Волги, Волгоградская область. Служба эвакуации в полной готовности.
— Спасибо, ЦУП, принял, точка приземления, Волгоград.
— Повторный сеанс связи после торможения, удачи «Север-1».
— Спасибо, ЦУП, принял. До связи!
На Землю «Север-1» садился штатно, безо всех ухищрений, которые были необходимы на Нарайе. Старые добрые парашюты. Правда, корабль был куда тяжелее обычных спускаемых аппаратов, так что здесь устанавливалась целая парашютная система с десятком куполов.
Навалились перегрузки. Впрочем, после старта на Нарайе они казались мне более, чем умеренными — несмотря на целую неделю «расслабона» на Луне. Я даже с интересом поглядывал в иллюминатор, за которым плясало оранжевое пламя, ожидая пока развиднеется.
Но вот огонь погас. Небо за окном постепенно приобретало фиолетовую глубину. А внизу расстилалась гладь Чёрного моря.
Я успел пролететь Кавказ, задеть край Каспия и дельты Волги, и вот над головой бухнуло. Капсула дёрнулась, на миг вернулись перегрузки. Раскрылись парашюты.
Внизу проплывала степь с вкраплениями песчаника и солончаков. Чем-то похоже на пограничные земли Тер-маа… побываю ли я там когда-либо ещё? А есть ведь ещё и другие миры! Или меня закроют навечно под пуленепробиваемым стеклом?..
Стараясь отогнать грустные мысли, я перевёл взгляд на информационную панель и центральный экран. Там отображались параметры спуска. До приземления оставалось всего ничего — где же ЦУП?
«Вася? — мысленно окликнул я. — Что со связью?»
«Сам удивляюсь! — ответил тот. — Как отрубило после спуска!»
«Все каналы пробовал?»
«Пытаюсь на лазерах, но не могу сфокусироваться на известных мне приёмниках», — ответил напарник.
«Ясно. Ну, ждём».
Ждали мы до самого момента приземления. Но вот новый толчок — и «Север» замер посреди пустынной степи. Светило жаркое солнце. Хорошо хоть система теплоотведения имела огромный запас прочности и мощности. А как иначе, когда на борту всё ещё действующий реактор? Так что изжариться заживо или, например, задохнуться мне не грозило.
Мне просто хотелось поскорее наружу.
По инструкции после возвращения на Землю я не должен был самостоятельно покидать корабль. Этими должна была заняться специальная команда. Но теперь у меня возникли некоторое сомнения: раз нет связи, может ли это считаться нештатной ситуацией?
Про себя я решил, что подожду час, не больше. Потом буду выбираться.
Первый вертолёт появился в поле зрения через двадцать минут. Он сделал круг над аппаратом, после чего сел где-то метрах в тридцати. Из него сразу выскочило несколько человек в защитных комбинезонах и с носилками.
Они подбежали к «Северу-1», обследовали внешнюю оболочку корабля приборами, после чего начали вскрывать внешний люк.
Всё это время я терпеливо ждал, открыв визир шлема.
Наконец, люк поддался. Внутрь заглянула чья-то физиономия в противогазе. Увидев его, я помахал рукой и улыбнулся. Человек снял маску, глубоко вздохнул, чуть отпрянул и крикнул, видимо, обращаясь к своим коллегам:
— Слава Богу, жив!
Обязанности
Я услышал характерное гудение винтов. На рефлексах рванул в сторону, схватив двух парней, которые помогали мне выбраться из капсулы «Севера». Те что-то возмущённо пискнули, но я продолжал их удерживать
Мы залегли у основания корабля. Высунувшись, я быстро обнаружил дрон. Даже не один! Три зловещие чёрные тени висели над местом посадки. Я старался разглядеть, что у них на внешнем подвесе, и лишь через несколько секунд сообразил, что это камеры.
— Товарищ майор, что вы себе позволяете! — возмутился один из парней, которых я «спас».
— Предупреждать надо, — парировал я, убирая руки.
Подняться прыжком в тяжёлом «Коршуне» было невозможно, но я всё равно встал быстро, с огромным наслаждением напрягая мышцы. Тело, после нескольких дней заключения в невесомости и замкнутом пространстве, было радо нагрузкам.
— Это протокольная съёмка. Для истории!
Я прикрыл глаза и вздохнул.
— Ничего страшного, — ответил второй встречающий, поднимаясь и отряхиваясь. — Прямого эфира нет, шеф запретил. И правильно сделал! А в записи этот момент вырежем.
— Ладно. Вот, ложитесь, — первый встречающий указал на внушительного вида носилки, стоящие на специальной подставке возле капсулы.
— Да не надо, я сам! — возмутился я.
— Положено! — настаивал парень.
Я стиснул зубы и уже приготовился сказать что-то резкое, но тут рядом послышался знакомый голос:
— Саша, не надо. Он много времени провёл на планете с повышенной гравитацией, — сказала незаметно подошедшая к нам сзади Светлана Юрьевна. — Ему тяжело без движения.
— Ладно, — тот, кого она назвала Сашей, пожал широкими плечами и отступил в сторону. Они с товарищем начали толкать пустые носилки.
— Напугали вы нас,