Рентаро не ожидал, что я смогу увернуться от его атак, и не успел защититься от моего быстрого и точного удара. Ошеломлённый, он упал на пол, с удивлением и гневом смотря на меня.
— Уже всё, “гений”? — спросил я с усмешкой, чувствуя, как адреналин и самоуверенность наполняют моё сознание.
Рентаро, с явной злостью в глазах, бросился в новую атаку. Наши тела двигались в быстром темпе, удар за ударом, в танце напряжения и силы. Вокруг нас даже собрались зеваки, наблюдая за боем. Несколько долгих минут мы боролись, точнее, я избивал противника, пока не вмешался Джиничи.
— Хватит, — он явно был в гневе. — Похоже, ты недостаточно подготовился, Рентаро, мне придётся взяться за тебя самому.
Прерывисто дыша, мой противник, скрепя зубами, сделал поклон, и быстро скрылся за своими товарищами. Я, едва сдерживая улыбку, вытер пот со лба рукавом и старался успокоить дыхание, когда внезапно ощутил колебание воздуха перед собой.
Быстрый, неожиданный удар в живот заставил меня опуститься на колени. Я чувствовал, как внутри всё сжалось от боли. Тело не смогло среагировать, я успел лишь напрячь пресс, чтобы было не так боль.
— Прояви уважение к своему противнику, Тодзи, — сурово сказал Джиничи, нависая надо мной. — Разве я не учил тебя этому?
— Кха-кха, да пошёл ты, ублюдок… — выдавил я сквозь кашель, пытаясь встать.
Пинок в рёбра откинул меня в сторону, и я скорчился от боли, ощущая, как каждый нерв в теле отзывается на удар. Джиничи подошёл, схватил меня за воротник и поднял, приближая своё лицо к моему.
— Разве так стоит относиться к старшему?
Зал окутало напряжённое молчание, прерванное только звуком пощёчин, которые разнеслись по всему залу. Я висел, чувствуя, как по щеке распространяется жгучая боль, смешанная с горькими эмоциями гнева и обиды. Взгляды собравшихся были прикованы ко мне, наполненные нескрываемым презрением и удовлетворением.
Каждый взгляд, каждый шёпот в зале, казалось, вгрызался в мою кожу, усиливая чувство унижения и бессилия. Я смотрел в пол, стараясь собрать воедино остатки своего достоинства.
Меня отпустили, и я упал на пол. Собрав последние остатки силы, я медленно поднялся на ноги, стараясь не показать своей слабости.
— Ты понял, как должен вести себя, Тодзи?
Я сжал кулаки и хотел было сказать, насколько я его “уважаю”, но сдержался, и просто кивнул. Не стоило провоцировать лишний раз Джиничи, он не терпит к себе неуважения, и мог сделать так, что я больше не смогу сжимать руку в кулак.
Остаток тренировки мы провели в спаррингах с другими учениками. После тренировки я быстро добрался до дома, переоделся и вышел в коридор, где мимо меня прошёл высокий черноволосый мужчина. Это был мой отец. Его редкие визиты домой всегда были непредсказуемыми.
Наверняка до него дошли слухи о том, что я сделал. В прошлом он постоянно твердил мне о Джиничи, который в моём возрасте одолел проклятие второго уровня. Вот только я его превзошёл. Что теперь скажешь, а, отец?
Он остановился, и даже не оглядываясь на меня, произнёс:
— Не задирай нос, только лишь потому, что смог убить слабое проклятие первого уровня, жалкая мартышка. И больше не попадайся мне на глаза.
Я смотрел на его удаляющуюся спину, и тихо вздохнул, когда он скрылся за поворотом.
“И чего только я ожидал? Глупо было думать, что получу от него признание…” — горько усмехнувшись, я вышел во двор.
Там, в центре ухоженного сада, возвышалось старое вишневое дерево, его ветви были покрыты розовым цветом, создавали контраст с мрачными мыслями, заполнявшими мой разум.
В воспоминаниях всплыл силуэт женщины.
— Скорее всего, ты в аду. Но по крайней мере ты свободна, в отличие от меня…
Весной, в возрасте пяти лет, осознав, что у меня нет не только проклятой техники, но и даже способности видеть проклятия, которые наш клан активно использует, моя мать повесилась на этом самом дереве… Единственное, что тогда сказал отец, это приказал служанке убрать тело, так как оно портит вид.
— Собираешься последовать её примеру? — спросил Джиничи, подходя сзади. — Повеситься, как мать?
“Все в клане были бы рады этому, да? Проще всего исчезнуть, не оставив следа…”
— …Чёрта с два. С таким телом, даже если я залезу в петлю… скорее всего это даже меня и не убьёт, — я развернулся в его сторону, на моих губах играла усмешка. — Да и кроме того, было бы крайне жаль уйти… не устроив сначала небольшой ад на земле.
Глава 3: Перемены
Солнце только начинало скатываться к горизонту, окутывая клановую территорию Зенин мягким светом вечернего сумрака. Прошёл почти год с последнего инцидента, когда практически все проклятия были уничтожены, но воздух все еще был пропитан напряжением. Тодзи, с повязкой, скрывающей его глаза, уверенно шагал по улицам, облицованным деревянными плитами и украшенным традиционными фонарями.
— Вот он идет. — едва слышимо прошептал молодой парень, стоявший у входа в магазин.
— Тот самый Тодзи… слышал, он убил их всех… — слова второго оборвались, когда он заметил, что парень повернул голову в их сторону, как будто слышал каждое произнесенное слово, несмотря на то, что его глаза были скрыты. Молодые парни поспешно скрылись из вида.
Члены клана, встречавшиеся на его пути, ускоряли свой шаг, их лица искажались от страха и презрения, когда их взгляды скользили по его фигуре.
"И не стыдно ему?" — подумал старик, устремив взгляд на землю, когда Тодзи проходил мимо.
Даже дети, игравшие на улице, замерли, уставившись на него с недоумением.
— Почему они все так на него смотрят, мама? — спросил один мальчик, но его мать только поторопила его, шепнув: "Не смотри, идем дальше".
Бывало и так, что из-за злости в Тодзи кто-то кидал камень, но тот лишь лениво уклонялся, словно это было для него не более, чем надоедливое насекомое. Его невозмутимость лишь усиливала общую атмосферу напряжения и негодования, которая витала в воздухе, заставляя всех вокруг чувствовать себя еще более неспокойно.
Что касается самого парня и его действий, то он решил, что ему необходимо привыкнуть к улучшенным пяти чувствам. Он разработал несколько уникальных способов, чтобы тело адаптировалось под это.
Первый способ, который можно было сейчас видеть, заключался в том, чтобы полностью полагаться на свой слух и осязание. Он виртуозно ориентировался в пространстве, улавливая мельчайшие звуки и изменения в воздухе.
Второй способ включал в себя зрение, но исключал слух. Тодзи использовал беруши, чтобы отключиться от внешних звуков, и сосредотачивался на своем