Камин и канделябров пара,
А между ними Клод Моне.
Висят парчовые гардины,
И драпировка на стенах.
В гостиной статуя Афины
С Эгидой бронзовой в руках.
С Версалем роскошью поспорить
Наверно мог бы будуар.
В одном окошке плещет море,
В другом — залитый солнцем парк.
Сверкает мраморная ванна.
В него с журчанием ручья,
Из позолоченного крана
Бежит горячая струя.
Вот ванна до краёв налита.
Вокруг блаженство и покой.
И Анна, словно Афродита,
Укрылась пеною морской.
Прекрасное девичье тело.
Изящней формы в жизни нет.
О нём так часто лира пела.
Добавлю я и свой сонет.
О, сколько перьев поломали
Поэты, комкая листы.
Но до конца не описали
Её волшебной красоты.
Когда промокшая Венера
Возносит над водой свой стан,
Десятки тысяч кавалеров
Готовы пасть к её ногам.
Когда из банного халата
Она ныряет в пеньюар,
Не видно солнца, гаснет злато,
Померк роскошный будуар.
Художники твердили Анне,
О том, что было бы грешно
Такое дивное создание
Не положить на полотно.
Увы, напрасны ожиданья.
Не может передать портрет
Всей глубины очарованья
В неполных восемнадцать лет.
Ведь нету важного чего-то
Как не старался богомаз.
О птице судят по полёту,
О женщине — по блеску глаз.
Желание натуры страстной,
Не передаст ни взгляд, ни речь.
Сияние души прекрасной
Способна лишь любовь извлечь.
Глава 5
Но нет её, хоть жаждет сердце
Заполнить чем-то небосклон.
Вдруг чудный миг, открылась дверца,
И в шумный зал заходит он.
Одно мгновенье и понятно,
Что это Он. В душе пожар.
По телу юному приятно,
Растёкся сладостный нектар.
Играло тихо фортепьяно.
Напротив девушки брюнет,
В углу, во мраке ресторана,
Без аппетита ел обед.
Доев лангет и макароны,
Допив бургундское вино,
Он положил в ладонь гарсона
Неспешно фишку казино.
Пройдя с осанкой горделивой,
Не замечая, дев и дам,
Он удалился торопливо,
Оставив в сердце Анны шрам.
С тех пор не замечая света,
Искала юношу она.
И вдруг увидела брюнета
Среди зелёного сукна.
В игорном зале каждый вечер
Она стояла близ него.
Надеясь, с ним искала встречи,
Но он не видел ничего.
Когда он, шаря по карманам,
Пустую руку вынимал,
Всё очевидно стало Анне,
О том, что Пьер банкротом стал.
Он грустно прошагал по залу,
И миновал построек ряд.
Блуждал по пыльному причалу
Его потупившийся взгляд.
За ним как тень скользила Анна.
Её наряд в тиши шуршал.
А он шатался словно пьяный,
И ничего не замечал.
Когда он с отрешённым видом,
Шагнуть хотел в морскую даль,
Чтоб кончить муки суицидом —
Она откинула вуаль.
Стояла Анна возле Пьера,
Не отводя прекрасных глаз.
Так утром рядом с кавалером
Она проснулась первый раз.
Мелькнула нежная улыбка
На зацелованных устах.
Но счастье оказалось зыбким,
И быстро превратилось в прах.
Проснувшись, Анну обнимая,
Откинув одеяла шёлк,
И выпивая чашку чая,
Он попросил сто франков в долг.
Она во власти Купидона
Ему не смела отказать.
А Пьеру даже честь барона,
Не помешала деньги взять.
Глава 6
В тот вечер, обыграв драгуна,
Он честно Анне долг отдал,
Когда лукавая фортуна
Ему раздала флеш рояль.
Пьер в кабинете ресторана
Её в тот вечер угощал.
Кружилась голова у Анны,
Когда он страстно целовал.
Пожалуй, некое влеченье
К ней стал испытывать барон,
Но настоящее волненье
Мог принести лишь новый кон.
Какая гнусная картина —
Пьер не щадил её любовь.
Но, проигравшись до сантима,
Являлся пред маркизой вновь.
Так больше года продолжалось.
Они катились вместе вниз.
И ничего не оставалось
Ей из того, что дал маркиз.
Съедало горе Анну с Пьером,
Но было разное оно.
Её — прекрасный дар Венеры.
Его — азарт и казино.
Её алмазы и сапфиры,
Под наблюденьем Сатаны,
Давно забрали ювелиры,
Не дав и четверти цены.
Молва не даром говорила,
Ложась печалью на чело:
— Чем крепче женщина любила,
Тем больше в карты не везло.
И понимала Анна — скоро,
Пред ней захлопнет счастье дверь.
Вслед за последним луидором
Её навек покинет Пьер.
Когда ушла от ювелира
Без обручального кольца,
В душе уже не пела лира,
И не было на ней лица.
Любовь опасная забава.
Услышав Люцифера смех,
В вино насыпала отраву,
Взвалив на сердце смертный грех.
В ту ночь она ласкала Пьера,
Украв его у казино.
За счастье, вверх подняв фужеры,
С ним Анна выпила вино.
Звучал недолго сплетен лепет.
Его затмил другой скандал.
И лишь маркиз в семейном склепе
До самой смерти тосковал.