— Я подумаю, — с полным безразличием обронила я, деловито разглядывая стеклянный фаллос, словно раздумывая кому и куда его затолкать, и лишь временами поглядывая на поникшего рыжика, надежда в глазах которого таяла с каждым мгновением, как грязный прошлогодний снег.
Ну еще бы! Вот он-то, да и вся его эльфячья братия, точно бы не стали заботиться о ком-то, кроме себя. Надменные эгоисты! Фу такими быть, фу! Вот я не такая! И, несмотря на всю мою неприязнь к их остроухому роду, этого паганца не брошу. Может, это и глупость, конечно, но мне просто совесть не позволит этого сделать. Или что там отвечает за угрызения? В общем, я еще не настолько бесчеловечна, чтобы оставить Пенетреля, за которого, в некотором роде, несла ответственность, в плену у этих квакшей. Эх, моя доброта меня погубит… Но, пока что, пусть сидит и страдает, думая о том, как будет гнить в этой камере в гордом эльфячьем одиночестве! Эдакое мелкое наказание для этого тщедушного паразита! Правда, самого парня такой расклад не устраивал, и он слезно умолял меня не бросать его, обещая быть хорошим и преданным рабом. Ну-ну…
— Не-е-ет, прошу-у-у, — скулил рыжик, когда я, вслед за раболягом, уже уходила прочь из темницы. — Госпожа-а-а! — напоследок надрывно закричал он, прижимаясь к склизкой решетке и протягивая ко мне руку.
А как же природная чистоплотность остроухих, которые лучше сдохнут, чем прикоснутся, к чему-то настолько грязному и отвратительному? Хотя, жить захочешь — еще не так раскорячишься, и не то что потрогаешь, но даже оближешь любую мерзость. Фу, гадость… Блин, аж сердце кровью обливается от одного взгляда на этого бедолагу… Ну, как такого не пожалеть? Но всему свое время! Для начала надо разобраться в происходящем. А то, может, мне и самой недолго осталось. И с чего вообще местная Цауриуца, тить ее етить, меня казнить решила? Не понятно…
Незнакомое место и общая неизвестность, которая будто удавка затягивалась на моей шее с момента пробуждения, давили неприятным напряжением. Неуверенно шагая по узкому коридору, я затравленно озиралась и вздрагивала от любого шороха. Блин, так и дурочкой стать не долго! Или неврастеником… Как оказалось, опасалась я не зря…
По витой лестнице, хренопузник вывел меня на этаж выше, где было гораздо светлее и просторнее. На стенах висели светильники в виде голубоватых сфер, заключенных в небольшие серебристые клетки, и какие-то потертые, размытые гобелены. Здесь было не так сыро и воздух, несмотря на то, что все равно оставлял солоноватый привкус на губах, казался более свежим. Тут даже пару окон имелось! Правда, за ними не было ничего, кроме темно-зеленой толщи морской воды. Ну и мелких рыбок, которые временами косяками проскальзывали мимо проема. В целом, зрелище завораживало и пугало одновременно. С одной стороны, жутко хотелось протянуть руку и коснуться водной глади, ощутить ее прохладу, а с другой было дико ссыкатно, что вся эта красота вот-вот хлынет внутрь, затопит коридор под самый потолок и смерть меня все-таки настигнет. Такое противоречивое и не очень приятное чувство…
— Не отустаувай, — поторопил меня рыболяг, когда я замерла, напряженно вглядываясь в темно-зеленые морские недра через проем стрельчатого окна.
— Угу, — угрюмо буркнула я и, в последний раз взглянув на опасно-прекрасную водную стихию, поспешила за провожатым.
Коридор свернул влево и уперся в высокие каменные двери. Натужно пыхтя, рептилойд долго и с усердием открывал створку, временами кидая на меня осуждающие взгляды. Ага, щаз-з-з! Еще не хватало, чтобы я помогала этому упертому и несговорчивому ушлепку! Пусть сам корячится! Флегматично наблюдая за его потугами, я наигранно расслабленно покачивала стеклянным херусом и зевала от скуки. Угу… Внешнее спокойствие легко оборачивалось внутренним напряжением, от которого едва ли не звенело в ушах. Ничего, и не из таких передряг выбирались! Хотелось бы мне так сказать, но наделе все было плохо. Судя по всему, я находилась глубоко под водой, в чужой стихии, где меня хотели казнить неизвестно за что. Из такого места так просто не сбежишь, да и погром не устроишь, если раньше времени не хочешь стать утопленником. Рядом не было Мурки и Кинзы, которые могли бы подстраховать мой попец, только бестолковый эльф и тот сидел в клетке, что тоже ощутимо удручало. С подругами было бы спокойнее… Гораздо спокойнее! Короче, кругом враги и рассчитывать можно было только на себя. Засада… Очень хотелось верить, что у меня хватит силенок выбраться из этой передряги живой, но что-то меня терзали смутные сомнения на этот счет…
Именно над этим я тревожилась, протискиваясь в узкий проем приоткрытой двери. Сука, не мог пошире открыть, слабак⁈ Впрочем, по наглой ухмылке этого утырка, сразу стало понятно, что проход неспроста такой ограниченный. Спецом сделал! Несмотря на пузико, он все равно был тощим и легко прошмыгнул в проем, да и грудь приличного размера ему, в отличие от меня, не мешала. Гаденыш! Может, еще один Писюкан об его рыбью башку расхерачить? Ох, какой соблазн! Но что-то подсказывало мне, что местная правительница вряд ли оценит мое рвение по изничтожению ее прихлебателей. Эх, понаберут в услужение злобных, упертых идиотов, а красивым беззащитным девушкам потом мучиться с ними приходится, гадости и унижения с их стороны терпеть. Так, стоп, что-то меня не в те деберя понесло. С такими мыслями и мужененавистницей стать недолго. Хотя… Скептически осмотрела рептилойда. До нормального мужика ему явно далеко. Такой, в принципе, ничего, кроме, отвращения не вызывает. Тьфу…
Удрученно вздохнув на свои мысли, уже собиралась и дальше плестись за провожатым, но не успела сделать и пары шагов, как меня настиг тот самый толстенький полярный лис, о котором я тревожилась с самого выхода из камеры.
— И кто это тут у нас? — послышалось откуда-то с боку, а в следующее мгновение я буквально вжалась в стену, отступая от высокого статного мужчины, который стремительно надвигался на меня.
Я даже не заметила, откуда он взялся! Прижимая к груди, поднятый «лезвием» вверх стеклянный фаллос, как последнюю преграду между нами, я ошарашено смотрела в его холодные глаза, цвета морской волны, в которых можно было ни то, что утонуть, а захлебнуться и отдать концы в страшных муках. Жуть… Высокий, широкоплечий, с длинными волосами,