Армия за эти месяцы сильно изменилась. К первоначальным русским, литовским и прибалтийским полкам присоединились тысячи добровольцев из покорённых польских земель. Теперь под знамёнами Виктора сражались не только православные и язычники, но и католики — поляки, чехи, даже немцы из пограничных областей.
— Господарь, — доложил подошедший Мстислав Храбрый, — лазутчики доносят: в Кракове смятение. Король не знает, что делать. Одни советуют сражаться, другие — бежать.
— А тевтонцы?
— Стоят лагерем в двух милях от города. Торгуются с поляками. Гроссмейстер хочет за свою помощь получить половину королевства.
Виктор усмехнулся:
— Жадность сгубит их раньше моих мечей. Что ж, воспользуемся их спором.
Он подозвал к себе Витениса и нескольких других воевод:
— Слушайте план. Завтра на рассвете идём к Кракову тремя колоннами. Витенис с литовцами и эстами обходит город с севера, перекрывает дорогу в Силезию. Твердислав с псковичами — с юга, к переправам через Вислу. Я с основными силами иду прямо к городским воротам.
— А тевтонцы? — спросил Мстислав.
— С ними разберёмся отдельно. Пусть сначала поляки решат, будут ли сражаться или сдадутся.
Рассвет 15 сентября 1239 года стал для Кракова роковым. Жители проснулись от звука труб и увидели на горизонте лес копий и знамён. Русская армия развёртывалась перед городом в боевой порядок, блестя доспехами и оружием.
Король Болеслав стоял на стене и смотрел на эту грозную картину. Рядом с ним теснились последние верные воеводы, а внизу, на площади, собирался жалкий остаток королевского войска — не больше тысячи человек.
— Ваше величество, — тихо сказал Пакослав, — ещё не поздно отступить. Через южные ворота...
— Нет, — твёрдо ответил молодой король. — Если суждено погибнуть — умру, как подобает Пясту.
К городским воротам подъехал парламентёр под белым флагом. Это был всё тот же Ратмир, ставший за эти месяцы главным дипломатом Виктора.
— Что передаёт ваш господин? — спросил воевода Клемент, спустившись к воротам.
— Последнее предложение, — ответил Ратмир. — Король Болеслав отрекается от престола и признаёт власть князя Виктора над всей Польшей. Взамен ему гарантируется жизнь, свобода и княжество в одной из русских областей.
— А если откажется?
— Тогда Краков будет взят штурмом. И пощады не будет никому.
Клемент поднялся на стену и передал королю условия. Болеслав выслушал молча, потом покачал головой:
— Передай: король Польши не торгуется с захватчиками.
Ратмир пожал плечами и уехал. А через час началась подготовка к штурму.
Но штурмовать Краков Виктору не пришлось. Когда русские войска выстроились для атаки, городские ворота неожиданно открылись. Из них вышла толпа горожан во главе с мэром города и краковским епископом.
— Мы сдаём город! — крикнул мэр. — Просим пощады!
За горожанами показались воеводы, которые ещё час назад клялись в верности королю. Они несли опущенные знамёна и сложенное оружие.
— Где король? — спросил въехавший в город Виктор.
— Заперся в замке с последними верными, — ответил воевода Клемент, переметнувшийся к победителю. — Человек пятьдесят, не больше.
Вавельский замок продержался до вечера. Болеслав сражался как лев, но что могли сделать пятьдесят мечей против тысячи? Когда пали последние защитники, молодой король вышел из