Незнакомка грустно улыбается, затем протягивает руку и касается моей головы.
— У меня было имя. Но я его потеряла, — говорит она, начав ласково гладить меня по макушке.
Странно. Как можно потерять имя? Это же не сапоги или перчатки! Но пока тонкая нежная ладошка поглаживает пою голову, развивать эту мысль совсем не хочется. Убрав руку, незнакомка рассказывает, что уже давно живёт в этом лесу, и насколько же это место замечательное. Рассказывает она об этом долго, но уже на второй минуте смысл сказанного от меня ускользает. Глядя, как шевелятся её губы, иногда киваю, соглашаясь сам не знаю с чем. До чего же у неё прекрасный и мелодичный голос. Будто не говорит, а поёт. И делает это так хорошо, что любой менестрель удавился бы от зависти. Девушка всё говорит и говорит, а я слушаю, киваю и улыбаюсь, словно деревенский дурачок, которому тяжелым поленом все мозги отбили. Под конец она говорит, что ей пора уходить, но если я снова захочу её увидеть, то должен просто прийти к реке в любое время дня и ночи, и трижды громко назвать своё имя. Не знаю, почему, но именно эта информация откладывается в моей памяти. Провожая уходящую незнакомку взглядом, пока она не скрывается в зарослях, затем подбираю оброненные котелки. Наполнив их водой, шагаю обратно к своим.
Лишь когда отхожу от реки на приличное расстояние, клубящийся в голове туман начинает рассеиваться. Приходит осознание, что прекрасная незнакомка с изумрудными глазами — и есть та самая нимфа, ради поимки которой мы явились в этот лес. Вслед за понимание приходит и злость, а руки сами сжимаются в кулаки. Будь ты проклята, двуличная гадина! Ты и весь твой поганый лес, гори он синим пламенем! Обманутый в лучших чувствах, как могу пытаюсь накрутить себя посильнее, но получается так себе. Да, девчонка с изумрудными глазами меня околдовала. Но этот лёс — её дом. А мы в нём незваные гости, явившиеся сюда с недобрыми намерениями. Так что это я ещё легко отделался. Не сомневаюсь, что прикажи она мне утопиться, я бы сделал это без малейших колебаний и с улыбкой до ушей. Нимфа же просто меня отпустила. Сделала бы она это, если бы знала что на уме у меня и моих спутников? Сильно в этом сомневаюсь.
Добравшись до нашего лагеря, вижу, что Сай и Мод уже вернулись с охоты, притащив сочного кабанчика. Пока заполняю водой чан, получаю подзатыльник от Локка. Капитану кажется, что за водой я ходил слишком долго. Надо было быстрее. Заодно он интересуется, не заметил ли я по пути что-нибудь интересное. Немного посомневавшись, качаю головой. Раз Кир сказал правду о том, что нимфы способны околдовывать людей, значит, и про поисковое заклинание он тоже не соврал. А раз так, то девчонку они легко найдут и без моей подсказки. Ускользнуть ей вряд ли удастся, но я не хочу быть тем, из-за кого на этой прекрасной тонкой шейке защёлкнется рабский ошейник. Сами ловите. Мешать я вам не буду, но и помогать не стану.
Быстренько разделав кабанью тушу, откладываю немного мяса на ужин, затем принимаюсь варить похлебку, куда заодно добавляю немного овощей. Во время готовки ко мне подходит Кир, и выливает своё зелье в чан. При этом колдун так пристально на меня пялиться, будто о чём-то догадывается.
— Чего уставился? — недовольно ворчу.
Маг в ответ лишь надменно фыркает, а затем уходит. Похлёбка получилась аппетитная. Уплётая её за обе щёки, парни отмечают, что кабаны в этом лесу очень сочные, и лишь Болс бормочет, что таким вкусным обед получился, в том числе, и благодаря мне. Пустяк, но приятно. Очень уж непривычно слышать от кого-либо похвалы в свой адрес.
После трапезы меня и Мода оставляют присматривать за лагерем, а все остальные уходят. Возвращаются они уже после заката. Одни. Кир выглядел растерянным, а все остальные — раздражёнными. Похоже, поисковое заклинание не сработало или привело парней куда-то не туда. Может, тогда и хвалёное зелье от чар нимфы тоже бесполезная пустышка? В любом случае, видеть сдувшегося колдуна, думавшего, что он здесь самый умный, приятно. Впрочем, долго радоваться не получается. Сай бросает к моим ногам подстреленную птицу, приказав ощипать её и приготовить. На ужин уплетаем её, а также оставшееся после обеда мясо кабана. После того как капитан выставляет часовых на ночь, ложимся спать.
Во сне вновь вижу зеленоглазую девчонку, плещущуюся в реке. На этот раз нифма не голая, а в белой нательной рубашке, которая, будучи мокрой, совсем ничего не скрывает. Но едва девчонка выходит на берег, какая-то неведомая сила отрывает её от земли и отбрасывает в сторону. Из кустов выходят довольно улыбающийся Кир, а следом за ним и Болс. Защёлкнув на шее девчонки какой-то ошейник, он лупит её своим кулачищем в живот, затем закидывает обмякшее тельце себе на плечо. Вздрогнув, пробуждаюсь ото сна. На дворе уже утро, и Мод как раз собирался разбудить меня пинком в бок, как он обычно и делает.
— Бегом за водой! — приказывает он.
В ответ лишь покорно киваю. Подобрав котелки, слышу разговор капитана с колдуном. Кир говорит, что знает ещё одно поисковое заклинание, и обещает полностью отказаться от своей доли, если и оно не подействует. Похоже, вчерашняя неудача ударила по его самолюбию сильнее, чем я думал. Локка же предложение колдуна вполне устраивает.
— Мелкий, ты почему всё ещё здесь? — доносится до меня недовольный оклик Мода.
Перестав подслушивать, спешу покинуть лагерь раньше, чем мне прилетит ускоряющий пинок. По пути к реке слова Кира и тревожный сон не выходят у меня из головы. Так некстати вспоминается мой первый и единственный поход на невольничий рынок. Бредя тогда по дороге, я увидел как на аукцион доставили новую партию рабов, преимущественно девушек. Была среди них и эльфийка, которую не посадили в клетку вместе с остальными невольницами, а привязали за руки к седлу. Босая, в разорванной одежде, с разбитой губой и потухшим взглядом, она брела за возницей, шатаясь, словно пьянчуга или оживший мертвец. Именно её взгляд произвёл на меня наибольшее впечатление. Казалось, что из девчонки вырвали душу, оставив лишь пустую оболочку. Представив, как точно так же потухнет огонь жизни в прекрасных зелёных глазах, чувствую, как в груди начинает неприятно покалывать, и ускоряю шаг.
Добравшись до реки, бросаю котелки на траву, затем громко, отчётливо и с небольшими паузами