Я встречал старика на скамейке в цилиндре и фраке.
Ворошила листву с дорогим набалдашником трость.
Возле ног улеглась очень редкой породы собака.
Чек, вернул старику, взяв охапку прекраснейших роз.
Я увидел, как к нам подкатился бесшумно, но быстро.
Запряжённый четвёркой арабских коней дилижанс.
А с него соскочила, одетая как феминистка,
Симпатичная дама и сделала мне реверанс.
Суфражистка, ко мне обращаясь, сказала: «Простите
Помутился немного рассудком несчастный отец.
Он совсем не Рокфеллер, зовут его Питер Вестсмиттен.
В прошлом он знаменитый, но нынче забытый делец».
Очень мне приглянулось небесное это создание.
Подарив этой девушке милой огромный букет,
Я набрался решимости, и пригласил на свиданье.
Так я зятем «Рокфеллера» стал через несколько лет.
Звёзды на небе
«Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — кто-то хочет, чтобы они были?
Значит — кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?»
В. Маяковский
Если звёзды на небе
кто-то зажёг когда-то,
то по-другому не быть
сами
и виноваты.
Если село спалили
вражеские солдаты —
нечего на пути их
ставить заборы,
хаты.
Если б Джордано Бруно
рот свой держал
на засове,
не был бы очень умным —
цел бы, остался
хворост.
Если бы на Голгофе
не ставили
крест
злодеи —
Гитлеру не пришлось бы
уничтожать
евреев.
Если Рейхстаг сжигала
красная
невидимка —
то вероятно знала:
будет в ответ
Треблинка.
Если бы Перл-Харбор
жил
и не знал атаки,
не было б в сорок пятом
Хиросимы
и Нагасаки.
Всё что на свете было.
Всё что на свете будет.
Радостное и постылое —
во всём
виноваты
люди.
Вот и судите сами,
что нам с того
прогресса?
ходим теперь с сапогами,
но без полей
и леса.
Если бы не Галилеи,
жили б досель
в пещере.
Мясо б сырое ели
с кровью,
как будто звери.
Если б не умный книжник —
бегали б как
приматы,
и убивали ближних палкой,
не автоматом.
Мы б не узнали порох,
бомбы и самолёты,
и ненасытный молох
не размножал б
сироток.
Не лили бы вдовы слёзы