Давайте! Зайдите внутрь. Пусть то дерьмо, что там есть, сдетонирует. А если я прав, и там находятся похищенные души, питающие этого выродка — партия наша. Ценой этого оперативника, но тут уж никуда не денешься. Его тело и мозги Маэстро уже изуродовал безвозвратно. Зароем вместе с амулетом метров на десять в землю, зальём цементом, построим сверху храм. Если я всё правильно понял, то без подпитки любой дух попросту растворяется рано или поздно — будь то пустышка, пожиратель или неподготовленная душа.
Самое страшное наказание для таких, как Маэстро — это не пуля в лоб, а вот такое медленное угасание без возможности что-либо изменить. Ну и поделом ублюдку! Плакать не стану.
Сразу двое пустышек сумели прорваться во тьму внутри дома. Скользнули туда через окно — и будто исчезли. Я перестал их чувствовать.
Но даже не успел встревожиться по этому поводу. Потому что появился повод куда более весомый.
Дом взорвался.
Не в реальном мире — в призрачном. Из всех окон, из распахнувшейся двери хлынул поток ярко-алого пламени, как будто сама преисподняя пыталась прорваться сюда.
Ослепительный страшный свет. И страшной силы взрывная волна, которую могли почувствовать лишь призраки, пустышки и видящие.
Эта волна подхватила меня, отшвырнула прочь, к забору, отгораживающему частный дом по соседству от памятника архитектуры.
Приземлился я на ноги. Но этот удивительный факт быстро получил разъяснение. На расстоянии нескольких метров я увидел своё тело, лежащее на капоте машины.
— Нет! — взвизгнула Изольда.
Она, как и все остальные видящие, оказалась рядом со мной. С привычным блондинистым цветом волос, в форме сотрудницы отеля. Она первой сориентировалась и бросилась к своему упавшему телу. Следом за нею рванула душа Кондратия, потом — Денис.
А я не успел.
Из погасших окон дома хлынули пожиратели. Но не в атаку. Распределившись, они подлетели к валяющимся телам и слились с ними.
Изольда замерла. Денис и Кондратий тоже будто наткнулись на невидимую стену. Я прекрасно понимал, почему: это страшное чувство посетило меня впервые в жизни, и от него хотелось в панике орать, кататься по земле, плакать…
У меня больше не было тела. Я умер.
Тела зашевелились, начали подниматься. С изумлением глядя на свои руки, сжимая и разжимая пальцы, ощупывая лица. Пожиратели осваивались в новых жилищах.
— Я живой! — закричала женщина-обходчик, и в её голосе звучала истерика. — Вашу мать! Я живой! У меня есть мозги, как же мне этого не хватало, я наконец-то могу что-то соображать!
— Ты баба, — заметил тот, что занял место Кима.
— Да-да, я заметил, — подскис прежний пожиратель. — И судя по моей новой памяти, мы с тобой пару-тройку раз переспали. Чёрт, мне хочется помыться. С ёршиком для чистки бутылок. Дерьмо!
Обретшие тела пожиратели расхохотались. Но веселье быстро стихло. Они все уставились на еле стоящего на ногах Маэстро.
— Шеф, вы — бог, — сказал тот, что занял тело Дениса. — Всё, что вы говорили, сбывается!
— То, о чём я говорил, ещё не начало сбываться, — процедил Маэстро. — Это лишь крохи. Продолжите идти за мной — и вы не поверите, как высоко взлетите. А теперь освободите меня!
Пожиратель, занявший моё тело, подскочил к оперативнику и снял с его шеи амулет. Оперативник тут же рухнул, а Маэстро, его призрак, остался стоять. Повернулся к нам и улыбнулся.
— Ну вот и всё, детишки. Я предупреждал. Много раз. Вам надо было остановиться, когда была такая возможность. Но я невероятно щедр. У вас теперь есть три пути. Либо возноситесь, как вы это называете. Либо исчезайте. Либо, если у вас есть хоть капля здравого смысла на толпу — падайте на колени! Поклянитесь мне в верности и получите вечность. Получите такое, перед чем рай на земле — блёклая картинка.
Мне не нужно было смотреть на лица товарищей, чтобы понять: на колени не опустится никто. Да, мы проиграли. И схватку, и партию, и весь чёртов турнир. Но хотя бы достоинства у нас эта тварь не заберёт. Пусть празднует победу, но знает, что она никогда не будет абсолютной.
И тут внезапно, как гром среди ясного неба, раздался знакомый прокуренный голос.
— Распетушился-то не рано, сынок? Нос у тебя не дорос ещё с видящими тягаться.
Мстислава и Ван вышли из-за дальнего угла дома. В эту сторону никто из нас не смотрел. Маэстро повернулся к ним.
Ван открыл шкатулку, которую нёс на вытянутых руках.
Из шкатулки полилось сияние, охватило фигуру Маэстро, и он заорал. Завопил дурным голосом, переходя на визг. Развернулся, попытался бежать, но это был бег на месте. А потом Маэстро потянуло в обратную сторону.
— Ну быстрей, быстрей! — прикрикнула Мстислава. — Упёрся, как барышня перед сеновалом.
Силуэт исказился, будто его засасывало в чёрную дыру. Мгновение, и пёстрый лоскут, в который превратился Маэстро, втянуло в шкатулку.
Ван захлопнул крышку. По его лицу пробежала гримаса — шкатулка принялась дёргаться в руках, буквально заходила ходуном.
Пожиратели, очнувшись, рванули к Вану. Но он и Мстислава тут же переместились в призрачный мир. И тогда с нас тоже слетело оцепенение.
Мы всё ещё были видящими, всё ещё существовали и стояли на правильной стороне. Миг — и мы встали рядом с Ваном и Мстиславой.
Пожиратели остановились. Нас было больше. Мы были сильнее. Здесь, в призрачном мире, они вновь выглядели звероподобно.
— Выпустите его, — потребовал, но как-то без огонька, один из них. Кажется, тот, что занял моё тело.
— С чего бы? — фыркнула Мстислава. — У нас к нему много вопросов. Поговорим — а там видно будет. А вот вы, ребятки — разлетайтесь-ка в разные стороны. Чужое оставьте. Чужое брать нехорошо.
— Не пойдёт, старуха.
— Подраться хочешь? — Мстислава прищурилась. — Так сам видишь, чем драка закончится. Один видящий троих таких, как вы, недоделков, положит быстрее, чем высморкается. И своё мы заберём.
— Выпусти Маэстро, или мы поубиваем ваши тела!
Тут Мстислава замешкалась, и ответил я.
— Жги, ущербный. Мы, в отличие от вас, Света не боимся. Нашёл, чем пугать.
Фыркнул Денис, подтверждая мои слова. Кондратий выдвинулся вперёд, в руке у него появилась булава.
Пожиратели переглянулись и хлынули в