Она не ответила. Только отвернулась к стене.
Я лёг обратно. Щупальца свернулись в спирали на полу. Боль в теле вернулась. Не прощалась — просто отступала.
Через двадцать часов сюда придут те, кто не спрашивает, хочет ли кто-то остаться. Я предупредил. И больше никому ничего не должен.
Я уже почти уснул, как начали шлёпать новые системные сообщения. Глаза закрыты, но они все равно перед взором. Чертова система!
Отношения с Богиней Мара – значительно улучшены.
Отношения с Богиней Мара – значительно улучшены.
Мара: Добрый день, Тень. Давно от тебя не было вестей. Благодарю за жатву. Ты очень вовремя. И ещё. Развивай характеристики равномерно. Без перекосов. У тебя слишком низкая стабильность, из-за этого ты чуть не умер от наполнения силой. Стабильность увеличь хотя бы до двадцати единиц и ты заметишь как станет легче использовать энергию. До скорых встреч, Тень.
Я тяжело вздохнул. Ну есть же нормальные боги, что не спамят тебе каждые пять минут.
Снова активировал целительный став и провалился в сон.
***
Проснулся от сухости во рту и ощущения, что дышу стекловатой. Голова гудела, как трансформаторная будка. Пахло потом, гарью и ещё чем-то странным — медом и плесенью вперемешку. В комнате стояла жара. Воздух был густой, будто кто-то надышал в банке и закрыл крышку.
Я открыл глаза.
Солнце било в щель крыши. Узкая, как нож. В ней плясали частицы пыли, и вся эта сцена выглядела так, будто воздух пытается умереть — медленно, с достоинством.
Девушка сидела в углу. Скрутилась в комок. Глаза закрыты, лицо залито потом. Плечо бинтовано, щёки сероваты. Спала или притворялась. На коленях — нож. Не мой. Видимо, нашла где-то в доме.
Я сел. Тело ныло, как будто каждая кость была отдельно побита. Я поднялся — медленно, без рывков. Движение стало чище. Значит, став отработал. Или просто адаптация.
Смотрел на неё несколько секунд. Не дышал. Потом прошёл на кухню.
Там — всё то же: плитка, трещины, сломанный стул. На столе стоял остаток воды. Взял кружку. Тёплая. Пахнет металлом. Пил медленно, сквозь зубы.
За окном — поле. Высокая трава. Поросль. Где-то вдали чёрная точка. Может птица, может монстр.
Я стоял у окна минут десять. Просто стоял.
Потом вернулся в комнату. Девушка проснулась. Взгляд мутный.
— Который час?
— День. Жарко.
Она села. С трудом. Лицо было уставшим, но спокойным.
— Сколько осталось?
— Около четырнадцати часов.
Она молча кивнула. Посмотрела в окно.
— Я думала сбежать, — сказала через минуту. — Пока ты спал.
— Думала правильно. Только не вышло бы.
— Я знаю. — Она провела пальцами по бинту. — Просто... я хотела почувствовать, что выбор ещё мой.
Я не ответил. Просто сел обратно, у стены.
— Я чувствую себя как вещь, — сказала она. — Как инструмент. Как карта в твоём кармане. Как бутылка с зельем.
— В этом мире всё — ресурсы. Ты, я, карта. Всё, что не даёт преимущества — умирает.
— А то, что даёт — используется?
— Пока не сломается. Или не потеряет ценность.
Она усмехнулась. Безрадостно. Горько.
— Ты ужасный человек.
— Я не человек. Уже давно нет.
— Тогда кто?
Я посмотрел на свою руку. На тыльной стороне — пятна крови. Чужой или своей — уже неважно. Посмотрел на вторую. Обрубок почти отрос. Пальцы уже на половину выросли. Даже двигаются.
— Я остаток. Ошибка системы. Тень. То, что остаётся, когда сгорает всё остальное.
Она не спорила.
Минут пять мы сидели в тишине. Потом она встала. Прошла в ванную. Вернулась села рядом с подмокшими волосами.
— Я не знаю, зачем я жива, — прошептала она. — Но если бы ты не пришёл… я бы не узнала, что ещё способна дышать.
Я посмотрел на неё. Тихо. Долго.
— Иди поешь, — сказал я наконец. — Пока еда ещё есть.
Она кивнула. Пошла.
До вечера мы просто сидели, ели, отдыхали. Иногда о чем-то говорили. Я же просто строил планы дальше. И думал обо всем и сразу.
Вечер начинался медленно. Солнце скользнуло за край полей, свет стал вязким. Воздух напоминал простывшую смолу — тяжёлый, затянутый запахом мокрой травы и пепла. Где-то вдалеке тявкала собака. Или не собака. Потом снова — тишина.
Я сидел у стены. Рядом — девушка. Слов почти не было. Только взгляд в сторону двери. Как будто она надеялась, что её просто не откроют.
Но в этом мире чудеса не происходят.
Я посмотрел на неё. Запросил справку.
Имя: Мелисса
Раса: Человек
Ранг: Е
Уровень: 0
Как и ожидалось. Нулевка. Пустышка.
Мы сидели ещё несколько часов. Для девушки это была словно пытка.
– Не мучайся. Есть... Есть такая поговорка. Если мы живы, то чего нам бояться? А если умрем, то что нам терять?
Она хмыкнула, но не ответила. Дальше сидели в тишине. Ждали.
Сначала пришёл звук. Ровный. Ревущий. Два мотора — низкий рокот, будто катятся два гроба по асфальту.
Я встал. Мелисса тоже поднялась, но держалась за стену.
Моторы зарычали ближе. Затем — одновременный хруст тормозов. Тишина.
Два мотоцикла. Чёрные, как смоль. Без номеров. Изогнутые трубы, выведенные вбок, напоминали клыки. Они просто стояли и дымились, как звери в ожидании команды
Дверь не скрипнула. Просто открылась.
На пороге — две фигуры. Чёрная кожа в обтяжку. Высокие сапоги, с коротким толстым каблуком, перчатки, шлемы с глянцевой маской. Как капли нефти, принявшие форму женщины. Двигались легко, бесшумно. Почти кошачьи.
Одна — выше. Прямая спина, шея вытянута, в руке — кейс, на спине рюкзак. Вторая — пониже, бедра резче очерчены, на поясе нож, за спиной — зачехлённое что-то. Может, меч. Может, что-то