Такая тишина не бывает случайной.
Только вышли из тени церковных стен, как всё и произошло.
Щелчки затворов — сразу с трёх сторон. Автоматы. Несколько стволов направлены в грудь. Кто-то крикнул — по-итальянски, быстро, резко. Команда остановиться.
Я поднял руку. Меч — на спине. Щупальца — втянуты.
– Calma. Siamo vivi. Не стреляйте. – Добавил на английском.
Слева вышел один — в полной броне. Полицейский. Не солдат. Эмблема карабинеров. Автомат — современный, ухоженный. За ним — ещё трое. По кустам двигаются молча, слаженно. Видно, что не новички.
– Руки вверх. Медленно. Без резких движений. – Сказал он по-английски.
Я повиновался. Лаура — тоже. У неё руки дрожали, но она держалась.
– Получили сигнал, – сказал главный. – Наблюдение за рекой. Кто-то пересёк в запретной зоне. Проверяем.
– Мы не заражённые. Не мутанты. Не секта, – отрезал я. – Просто прошли.
– Покажи руки.
Я медленно поднял их. Просто руки. Показал обе. Он кивнул напарнику.
– Обоих в список. Не угроза.
– У нас была своя причина идти так, – сказал я. – Нам некуда было деваться. Никаких плохих намерений. Просто путь.
Старший карабинер кивнул, но не расслабился.
– Всё равно с вами кто-то должен пойти. Отведём к контрольной точке. Там решат, что делать. Если всё так — поможем. Но сами понимаете: монстры, фанатики, заразы. Мы не можем рисковать.
– Понимаю, – ответил я.
Один из них подошёл, жестом предложил двигаться. Двое остались позади, двое шли по флангам. Не как охрана — как сопровождение пленных.
Минут через десять вышли на дорогу. Там — легкий военный джип. Камуфлированный. На капоте — эмблема. Внутри — медик, сидит с планшетом. Водитель — молча кивает. Нас не садят внутрь — ведут пешком до следующего пункта. Улица пустая, разрушенная частично. Но уже видно — это город. Санто-Стино-ди-Ливенца. Центр, может, и вымер, но тут явно есть порядок.
Через пару перекрёстков — очередной блокпост. Там уже разговор другой.
– Подтвердили по базе. Один зарегистрирован — Тень. Вторая — вне системы, но нет следов мутаций. Поведения агрессивного не зафиксировано. Могут войти. Но сопровождающий обязан.
– Нам нужно место, где можно отдохнуть, – сказал я. – Желательно закрытое. Без посторонних.
Офицер пожал плечами.
– Есть отель. Остался цел. Под охраной. Но частный. Платно.
– Сколько?
– Хороший номер — двести евро за ночь. Включён душ, еда, медицинская помощь по минимуму.
Я кивнул. Отвернулся, достал пространственную карту, из неё конверт с шестнадцатью тысячами евро, который получил от военных ещё давно. Достал две сотни, все остальное обратно спрятал и повернулся.
– Подходит?
Он забрал, проверил купюры, кивнул.
– Проходите. Я передам. Вас встретят.
Прошли ещё квартал. Город почти не пострадал. Пыльный, безлюдный, но целый. Изредка в окнах — силуэты. Не смотрят. Боятся.
Отель — трёхэтажное здание из светлого камня. Старая гостиница. Табличка выцвела, но стекла на месте. Внутри — свет. На входе — двое охраны. Проверяют документы, записывают. Нас уже ждали. Не задавали вопросов. Просто кивнули и повели вверх.
Комната — нормальная. Не элита, но чистая. Две кровати, ванная с горячей водой, ящик с пайками и медицинской аптечкой. Даже батарейка на зарядку. Я вошёл первым, осмотрел всё. Потом пропустил Лауру.
– Отдыхай, – сказал я.
Она прошла мимо, даже не обернулась. Упала на кровать. Не разуваясь.
Я запер дверь. Подошёл к окну. Закрыл шторы. Сел в кресло. Глаза — на вход.
Сидел я не долго. Взгляд сразу упал на ванную.
Я первым делом пошёл туда. Горячая вода — редкость. Надо использовать. Сбросил одежду, включил кран. Сначала пар, потом ровный поток. Настоящая, стабильная, горячая.
Закрыл глаза, встал под струю. Тепло пробивало мышцы, смывало остатки грязи, пыли, крови. Достал из полки шампунь, выдавил, вспенил. Промывал волосы медленно. Без спешки. Сильно заныли плечи — сказывались удары и перенапряжение. Щупальца втянуты, не мешают. Просто стою. Просто дышу.
Минут через десять выключил воду. Вытерся. Нашёл в аптечке одноразовую зубную щётку. Почистил зубы. Режущее ощущение на дёснах — кровь ещё не до конца ушла. Но в целом — нормально.
Вернулся в комнату в одной из новых рубашек из карты — чистая, серая, крепкая ткань. Удобная. Лаура всё ещё лежала, но глаза открыты.
– Ванная свободна, – сказал я, не глядя.
Она поднялась молча, прихрамывая. Прошла мимо, придерживаясь за стену. Захлопнула за собой дверь.
Я подошёл к окну, чуть приоткрыл шторы. За стеклом — тот же город. Пыльный, серый, неподвижный. Но целый. Не руины. Значит, можно хоть раз пожить по-человечески.
Вспомнил про еду. Достал карты с пайками. Потом ещё одну — с рандомным набором провизии. Активировал все.
На столе появились из дымки продукты. Сухари, консервы, паста. Овощи. Пучок моркови, три помидора, целый сладкий перец. Даже пару яблок выкинуло. Всё свежее. Без плесени, без пятен. Чистое.
Нашёл в шкафчике сковороду, плита была старая, но рабочая — газ, подключённый к баллону. Проверил вентиль — всё в порядке.
Поставил сковороду, налил немного масла из маленькой бутылки, найденной в третьей карте. Нарезал овощи — быстро, небрежно, но эффективно. Всё на сковородку. Соль — из аптечки, странно, но была. Жарю. Пахнет нормально. Слишком нормально. Даже непривычно.
Пока переворачивал овощи, слышал, как в ванной журчит вода. Лаура тоже мылась с толком. Не просто смыть грязь — привести себя в порядок. Это было правильно. По Человечески.
Я бросил в сковороду куски пастромы из пайка. Прогрел. Нарезал хлеб — тоже из карты, мягкий, будто свежеиспечённый. Осталось только чай сделать. Нашёл растворимый. Не идеально, но сойдёт.
Разложил на тарелки. Простая еда. Тёплая. Настоящая. Поставил всё на стол, присел. Не ел, просто ждал. Пока не выйдет.
Минут через пять щёлкнул замок. Лаура вышла, вытирая волосы полотенцем. На ней — рубашка, что я оставил для нее, чуть великовата, но сухая и чистая. Выглядела усталой, но живой. И даже... Симпатичной? Да, без грязи и крови даже не плохо выглядит.
Она заметила еду. Замерла. Смотрела молча.
– Садись, – сказал я.
– Это ты?.. – тихо.
– Кто же ещё.
Она подошла. Села. Смотрела на тарелку. Потом — на меня.
– Спасибо.
Я ничего не ответил. Просто взял вилку и начал есть. Она — тоже. Медленно, по чуть-чуть. Но ела.
Мы доели молча. Лаура вытерла губы краем рукава, отставила тарелку. Я убрал посуду в сторону, оставив только чай. Пить горячее