Вот только тот уже спал. Мне пришлось приоткрыть дверь, на цыпочках пробраться к изголовью его кровати и зажать Гаврилову рот. Тот встрепенулся, едва не разбудив маму, но поняв, что это я, успокоился. Пальцем я поманил его за собой. Капитан аккуратно вылез из кровати, а как только мы вышли в коридор, он попытался врезать мне затрещину. Но моё кунг-фу оказалось сильнее и я увернулся.
— Ты совсем дурной? А если бы Лиза проснулась? Она бы перепугалась до чёртиков, — шепотом накричал на меня Гаврилов.
— Время не ждёт, — отмахнулся я. — Как только проснёшься, собирай своих любителей топоров и дуйте в аномальную зону. Мне нужно, чтобы вы отыскали разлом не ниже четвёртого ранга. Внутрь не входить. Просто сделайте отметку на карте и возвращайтесь.
— А до утра это не могло подождать? — раздраженно спросил он.
— Я только что из разлома и собираюсь спать до обеда. Поэтому нет, не могло потерпеть до утра, — пояснил я.
— Тяжело, когда твой пасынок, ещё и глава твоего же рода. Порой хочется тебе врезать, а вроде как и нельзя.
— А когда забываешься и всё-таки пытаешься врезать, то не получается. Печалька, — передразнил его я и показал язык.
— Засранец, — усмехнулся Гаврилов. — Если заданий больше нет, то я пошел спать. Как найдём разлом, доложу.
— Благодарю за службу, товарищ капитан, — шутливо произнёс я и отдал честь.
— Служу роду, — улыбнулся Станислав Карлович, возвращаясь в спальню.
Вот и славненько! Пока я буду спать, а потом и страдать от поглощения образцов ДНК, Гаврилов разыщет для меня разлом.
Вот только поиски нужного мне разлома затянулись. Шесть дней Гаврилов не появлялся в Кунгуре. Мама даже заволновалась. Благо с ним всё-таки можно было связаться по рации, иначе она бы с ума сошла от беспокойства. К концу седьмого дня его группа вернулась, добыв столь нужные мне координаты.
Расклад оказался таков: одну четвёрку нашли в Перми, вот только соваться туда — чистое самоубийство, так как помимо аномалий, там ещё и тварей полно. Следующая четвёрка обнаружилась рядом с Краснокамском. Но она тоже не годилась, так как добраться туда было весьма затруднительно из-за непосредственной близости к той же Перми. Твари рыскали там, как у себя дома.
Гаврилов и его ребята решили пойти вниз по течению Камы и не прогадали. Спустившись ниже на пятьдесят километров, они перебрались на противоположный берег и попали в город Оханск. В нём имелось два разлома. Второго и четвёртого ранга. В городе обнаружилось около пятидесяти тварей, которых подразделение Три Топора благополучно прикончили. Это было отличной новостью.
Получив разведданные, я направился к Юрию. Брат тренировал архаровцев и мы с ходу сформировали группу наиболее толковых малолеток. Два десятка отчаянных и храбрых архаровцев, среди которых был и Федька. Им предстояло отправиться к разлому четвёртого ранга. Разумеется, никто из них не станет туда заходить. Просто устроим небольшое представление для нашего шипастого друга.
Мы погрузили ребят в броневики и приказали делать вид, будто они собираются зайти внутрь разлома. На всякий случай я выбрал лишь ребят, умеющих контролировать ману. Сделал я это для того, чтобы они в случае опасности запросто смогли вернутся в Кунгур, использовав телепортационные костяшки, которые я им выдал.
Броневики с рёвом отправились в путь ранним утром. Я же вернулся в десятиэтажку, лёг на кровать и закинул руки за голову. Пока ребята будут бродить по дремучему лесу, старательно обходя аномалии, я буду присматривать за ними с помощью Мимо.
Мимик прямо сейчас принял форму сокола с серым оперением и парил над броневиками. Если на машины нападут твари или Шепчущий, я использую пространственный обмен и моментально явлюсь на помощь. Глазами питомца я видел всё, что происходило внизу, а там было, на что посмотреть.
Броневики высадили молодую поросль в пяти километрах от разлома. Ребята с оружием наперевес медленно направились к мосту, за которым виднелся мерцающий пространственный разлом. Архаровцы старались казаться беспечными, хотя их резкие движения выдавали нервозность.
— Не бойтесь, парни, всё будет хорошо, — прошептал я себе под нос.
Когда до разлома оставалось пройти сотню метров, я заметил между деревьями сгорбленную фигуру с острыми иглами на голове. Шепчущий двигался осторожно, стараясь не попадаться ребятам на глаза. Шел он параллельно с группой ребят, но на удалении в сотню метров.
Острые иглы на его голове поблёскивали в свете заходящего солнца, и я почувствовал невольную ненависть. Шипастый явно был уверен в том, что он охотник, а дети — всего лишь беспомощная добыча.
— Попался, скотина! — азартно пробормотал я, посылая мысленный приказ мимику.
Сокол моментально сложил крылья и стрелой бросился вниз. В тот же миг я активировал пространственный обмен. Темнота, хлопок и вот я уже лечу к земле. Сердце безумно колотится, в ушах свистит ветер. Мгновение — и я на всей скорости врезаюсь армейскими ботинками в черепушку Шепчущего, впечатывая его в землю!
— Лежать, тварь! — прорычал я, чувствуя, что мои ступни пронзили острые иглы.
Шепчущий дёрнулся, пытаясь подняться, но ничего не вышло. Моя рука уже легла на его затылок, а после я активировал доминанту «Ментальная клеть». Кошмары мощным потоком ворвались в разум Шипастого, от чего тот в ужасе взвыл и замолотил руками по траве. Когтистые пальцы взрывали землю, а зубы скрежетали. Я же потянулся к хранилищу и, хищно улыбаясь, произнёс:
— Боги, храните душу этого ублюдка Барсова.
В моей руке появился ошейник со взрывчаткой. Такие же ошейники носили гвардейцы Барбоскина, пока я не освободил их. Ловким движением я защёлкнул на его шее ошейник и увидел зеленоватый огонёк. Превосходно!
Если эта тварь попробует нырнуть в карманную реальность, прозвучит взрыв и его дурная голова превратится в мясной фейерверк. Убежит от меня дальше чем на три сотни метров? Взрыв. Попытается снять ошейник? Взрыв. Кстати, я переработал руническую формулу ошейников, сделав так, что теперь их могу снять только я. Так что пути назад для Шепчущего нет. Покорность или смерть. Третьего не дано.
Пинком я перевернул его тушу на спину и развеял ментальную клеть. Шипастый шумно дышал, зрачки расширенные, лицо с весьма человеческими чертами, только иглы смущают. Странный он какой-то. В армии явно отпустили бы шутку в стиле «его мамаша согрешила с дикобразом».
— Рота, подъём! — рявкнул я, пнув его по ногам, на которых оказались изрядно потёртые изношенные ботинки.