– В это так сложно поверить?
– Да, – он впервые усмехнулся, и его губы исказились в улыбке, – то, что я видел тогда, удивлен, как вы вообще дошли до того города. Твой младший брат стреляет лучше, чем ты.
Да, я тоже сделала такой вывод, когда несколько раз промазала до этого.
– Нет, мы были не одни, – поделилась я, вспоминая о Маршалле, – с нами был парень, но в предыдущем городе мы наткнулись на каких-то людей, которые зачем-то погнались за нами… Маршалла ранили, и он сказал нам с Тоби убегать, а сам задержал их ценой собственной жизни.
Зейн не сказал, что ему жаль, как и не сказал, что это был глупый или, наоборот, благородный поступок Маршалла. Парень лишь выдал кивок, вновь погружаясь в размышления.
– Что те люди хотели с тобой сделать? – спустя время задала я вопрос.
– Что ты знаешь о таких, как я?
– Что вас забирают ещё в детстве, тех, у кого нет никаких родственников, а после обучают.
– Да, но это капля в море. За голову каждого ликтора дают приличное количество кафоликона. Конечно, тот, кто может позволить себе расплатиться таким образом. Не все лидеры общин в состоянии столько заплатить, лишь единицы.
– Но почему? Вернее, за что…? Вы же боритесь с пожирателями…
– Ты боишься меня? – задал он неожиданный вопрос, посмотрев мне в глаза.
– Да, – честно ответила я, умолчав о том, что уже немного меньше, чем в самом начале.
– Вот тебе и ответ, Эйви. Нас боятся. Но не только по этой причине нас ненавидят, но и по той, что многие ликторы переходят за рамки дозволенного и забывают о своей истинной цели. Они убивают не только пожирателей, но и всех, кого захотят, чувствуя вседозволенность.
При этих его словах в голове сразу же всплыло воспоминания о том ликторе, забившем до смерти человека.
– И их никак не наказывают?
– А что сделают людям, которых практически создало правительство? Лишат кафоликона? Нет. Никто не пойдет против нас, ведь пользы от нас всё равно больше, а на смерть других обычных людей им всё равно. Лишь бы уничтожить пожирателей любыми способами.
Мне не понравилось то, что он сказал, ведь в этом есть доля правды. Я вспоминаю, как Маршалл легко в прошлый раз убил мистера Пасона, даже не разобравшись в ситуации, ведь таков приказ. Будь на месте мужчины ликтор… исход был бы другой. Вышестоящим людям и правда всё равно на нас обычных. Пока мы приносим пользу, то мы получаем право на жизнь.
– Тебя везли к тому Князю, чтобы получить кафоликон?
– Да. Он один из немногих, кто знает людей, которые могли бы за меня хорошо заплатить.
– И что бы с тобой сделали, если бы продали?
– Не знаю, зависит от того, кому продали, – ответил Зейн и встал. – Но точно не убили бы.
– И сколько стоит жизнь ликтора?
– Зависит от ликтора, но ставка на торгах начинается от пятисот доз кафоликона.
Пятьсот! Это четыре с половиной тысячи дней или двенадцать лет! Ничего себе…
Неужели есть люди, кто действительно способен столько заплатить за жизнь одного ликтора?
Вернулся Тоби со влажными волосами, видимо, брат решил помыть и голову, ведь неизвестно, когда в следующий раз нам удастся помыться в безопасности.
Зейн ушел следующий.
– Ты постоянно пялишься на него, сестра, – сказал брат, а я посмотрела на него широко распахнутыми глазами.
– Что?! Неправда, Тоби!
– Правда. Ты на него смотришь. Он тебе понравился, да?
– Нет. Конечно, нет! Он же ликтор.
– И что с того? Он же человек.
– Нет, Тоби, Зейн не нравится мне, как парень. Я смотрю на него, это правда, – всё же признала я, чувствуя, как кровь прилила к лицу, – но только потому, что ранее не видела ликторов. Я наблюдаю, чтобы он не угробил нас с тобой в любой момент, дурачок.
– Не думаю, что у Зейна в планах наша смерть, – заметил брат и пожал плечами, – он мне кажется неплохим человеком. И ты, кстати, покраснела сестра.
Я вскочила на ноги и поднесла руки к щекам.
– Это из-за ветра.
– Ага, конечно, – Тоби улыбнулся, а я шикнула на него.
– Мне надо пройтись, – сказала ему, не собираясь дальше оправдываться перед моим младшим братом.
Он лишь продолжил улыбаться, а я отошла не так далеко, думая о словах Тоби.
Если даже брат заметил, что я смотрю на ликтора, то заметил ли это сам Зейн? Наверное, мне пора прекращать это делать.
Я услышала всплески воды, и ноги почему-то сами повели меня на этот звук, хотя стоило бы развернуться и уйти.
Сквозь деревья увидела реку и… по пояс в воде раздетого парня. Его одежда лежит в стороне, на земле, а сам он брызгает воду на лицо и умывается, чтобы позже вовсе погрузиться на несколько секунд под воду и вынырнуть.
Дыхание перехватывает, когда я смотрю на него, наблюдая за тем, как мышцы, словно играючи перекатываются, приковывая взгляд.
Мне уже доводилось видеть его без одежды, но тогда я была сосредоточена на спасении его жизни.
Он проводит рукой по волосам и разворачивается, начав выходить из воды. Именно в этот момент я и понимаю, что Зейн полностью нагой, и быстро опускаю взгляд вниз, делая шаг назад. Сердце колотится с невероятной скоростью, когда я делаю ещё один шаг и молюсь, чтобы никакая ветка случайно не хрустнула под ногой.
Когда я возвращаюсь обратно, то дыхание такое, будто я бежала.
– Ты вроде ушла проветриться, сестра, а вернулась ещё более раскрасневшаяся. – Брат уже начинает откровенно смеяться. – Увидела что-то интересное?
Я подхожу к нему и делаю то, что он терпеть не может. Начинаю его щекотать, а Тоби пытается вырваться.
– Ну, уж нет, не уйдешь! – говорю ему я, когда он от щекотки начинает смеяться.
– Отстань от меня! Эйви!
Я тоже начинаю хохотать, на мгновенья забываясь, где мы находимся. Тоби пытается вырваться, но я выше и пока ещё сильнее его, поэтому у него ничего не получается.
Продолжаю щекотать брата, слыша его звонкий смех.
– … всё! Я больше не буду! Не буду про него ничего говорить! Только о-отпусти, сестра!
Тут же отпускаю его, и мы оба тяжело дышим, улыбаясь и смотря друг на друга.
– Нам уже пора, – когда раздается голос Зейна, то я дергаюсь, а после оглядываюсь, смотря на него. Парень уже полностью одет.
И как давно он там стоит?
Я киваю, и мы с братом берем наши рюкзаки и одну пустую бутылку из-под воды.
Мы уходим отсюда.