Взяв автомат, аккуратно пошёл к краю ущелья. Здесь оно заканчивалось. Начиналась пропасть, а тропа, бегущая под отвесной скалой, скрывалась от меня и заворачивала за неё.
Я прислушался. Стал внимательно наблюдать за горами, что выросли на той стороне пропасти. Стал ждать.
Хлопнуло снова. Я не заметил стрелка. Зато в следующий момент раздалась ответная очередь. Стреляли из АК.
— Наши, — прошептал я.
К сожалению, на тропе до самой скалы укрытий не было. Выйду — стану лёгкой мишенью. Конечно, при условии, что стрелок сможет заметить меня со своей позиции.
Тем не менее, за скалой началась перестрелка. Если раньше снайпер бил безнаказанно — а что это снайпер из группы лазутчиков, у меня не было сомнений, — то теперь ему отвечали.
Раздумывал я недолго. Стиснув автомат, короткими перебежками, пригнувшись, пошёл по тропе к скале.
Разреженный воздух быстро дал о себе знать. Буквально метров через сорок я стал чувствовать одышку. Принялся тщательнее контролировать дыхание.
Закончив очередную перебежку, я пошёл шагом, слушая окружение.
Перестрелка была весьма неспешной. Снайпер продолжал бить, а ответом ему всегда были вялые очереди или одиночные из автоматов Калашникова. Бойцы явно били наугад.
Через минуту я достиг скалы. Прижался к ней, переводя дыхание. Быстро помассировал виски, чтобы прогнать давящую боль из головы. Потом снова взял автомат, болтавшийся на моей груди. Стиснул его. Ринулся за скалу к первому попавшемуся укрытию — большому, но пологому камню, высившемуся у тропы прямо над пропастью.
Не рискуя приближаться к нему и опасаясь камнепада, я залёг за камнем. Стал осматриваться.
— С-с-с-ука… — протянул я, когда сумел рассмотреть остальную часть тропы, что скрывала от меня отвесная скала.
Нет, я не увидел стрелка. Перед моим взором открылась гораздо более ужасающая картина — трупы лошадей наряда, лежавшие на тропе или завалившиеся на пологий, рассыпчатый каменный склон, спускавшийся к ней.
— Вот падла, — прошептал я, шаря взглядом по горам, что протянулись на той стороне пропасти. — Где же ты, сукин сын?
Сомнений не было — снайпер застал наш наряд врасплох.
От автора:
* * *
Рыжий, рыжий конопатый… убил СССР!
Ну а кто виноват, тот и спасать будет.
Хорошая скидка на первый том: https://author.today/work/442674
Глава 5
Когда выстрел грянул в очередной раз, я снова не заметил стрелка. Зато увидел, куда он целил.
Над тропой явно когда-то случился обвал. Скала там превратилась в одну сплошную и рыхлую осыпь из мелких камешков, земли и валунов.
Я видел, как пуля выбила из одного из валунов фонтанчик пыли. Всё потому, что за этими большими камнями укрылись пограничники.
С моей позиции я мог рассмотреть, как они спрятались за большими, словно зубы торчащими из осыпи валунами. Как Мартынов в ответ на выстрел вскинул автомат и выстрелил наугад через пропасть.
Я видел и Алима Канджиева. Он припал спиной к камню и сидел под ним, прижимая СВД и одновременно оберегая правую руку.
Радист Гамгадзе безуспешно работал с радиостанцией, спрятавшись за острым, похожим на клык валуном.
Однако я заметил вместе с троими пограничниками ещё двух человек. И как ни странно, они тоже прятались от снайперского огня. Один из незнакомцев сидел рядом с Мартыновым. Другой — с Гамгадзе.
Я быстро прикинул в уме два и два. Вероятно, пограничники наткнулись на вторую группу. Взяли её. Когда стали возвращаться с задержанными, попали под огонь снайперов.
Я посмотрел на застреленных лошадей. На тропе лежали два тела. Третьего не было. Вероятно, снайпер стрелял в лошадей, рассчитывая напугать, переполошить строй. Решил, что таким образом сэкономит патроны. Что погибающие лошади увлекут за собой пограничников прямо в пропасть. И, по всей видимости, одна из лошадей всё же сорвалась вниз.
После выстрела прошло не больше десяти секунд. Я засек время, стал ждать и наблюдать за тем, когда грянет новый.
Снайпер поставил пограничников в такие условия, что уже давно мог бы скрыться, но он этого не делал. Значит, преследовал какую-то определённую цель. Надо было понять, какую именно.
Стрелял снайпер не так часто, но достаточно для того, чтобы прижать наряд к земле и не дать ему скоординировать организованный отход в укрытие. Я стал ждать нового выстрела.
Он грянул по прошествии трёх минут. И я снова не заметил ни блика, ни дульной вспышки. Кто бы ни работал против нас — он был профи. Тщательно маскировался, а ещё постоянно менял позицию. Именно на это и тратил эти три минуты.
Некоторое время и три выстрела мне понадобилось, чтобы рассчитать максимально точный интервал между выстрелами.
А наш снайпер оказался педантом. Он стрелял почти точно каждые три минуты. Потом переползал, вероятно, на два-три метра. После смены позиции открывал огонь не сразу. Секунд пятнадцать наблюдал и целился. И всегда бил в одно и то же место — по камню, за которым прятались Мартынов и один из лазутчиков.
Но кто из них был его целью? Он вычислил и пытался убить командира? Или же целил в собственного товарища, не желая оставлять его нам?
Когда расчёт был закончен, я решил двигаться.
Прозвучал очередной хлопок. Мартынов с Гамгадзе в очередной раз открыли ответный огонь вслепую. Я стал действовать.
Поднявшись, я кинулся по тропе зигзагами, насколько позволяла её ширина. Делал два-три шага вправо, к пропасти, три-четыре влево, к скале. Двигался как мог быстро и пригибал голову, контролировал дыхание.
Снайпер наверняка уже заметил меня, и он не будет рисковать. А значит — выстрелит раньше.
— Саша⁈ — удивился Мартынов, когда увидел, как я бегу вверх по осыпающимся под ногами камням.
Лазутчик, сидевший рядом с ним, тоже глянул на меня. Я успел заметить его вытянутое, нетипично светлокожее для душмана лицо и солнцезащитные тёмные очки, за которыми тот прятал глаза. А потом прыгнул к ним за камень.
В этот раз между выстрелами не прошло и трёх минут. Когда я рухнул за укрытие и стал подтягивать ноги, хлопнуло.
Изумлённый Мартынов, наблюдавший за мной, аж вздрогнул. Потом, как по команде, задрал автомат над головой и дал в горы короткую очередь. Затем кинулся ко мне, топчась прямо по ногам лазутчика.
Пуля угодила в камни едва ли не в пяти сантиметрах от моего сапога, прежде чем Мартынов помог мне быстро вползти за широкий, но невысокий камень. Я даже почувствовал, как мелкая каменная крошка щёлкнула по голенищам.
— Сашка! — крикнул Мартынов, когда мы все втроём примастились за камнем, — ты