— А если такое зелье дать обычному человеку, не новусу?
— Верно мыслишь! С того не будет никакого толку.
Мы замолчали. Деревянная скамья холодила мой зад, да и ноги начали немногу стыть.
— Брат Арнос, а правду говорят, что ты не из благородных?
Он криво улыбнулся:
— Спрашиваешь, как я сюда попал? Совсем не так, как ты. Я родился в замке, только моим отцом был не дворянин, а конюший. Еще в малолетстве меня приставили ко второму сыну господина, чтоб я за ним приглядывал, играл, помогал. Что-то вроде говорящей собаки. Мы вместе ходили на уроки фехтования, где он радостно колотил меня палкой, вместе учились грамоте, а когда господин понял, что его сын не пригоден ни в хозяйстве, ни в военном деле, так вместе отправились в культ. Господин немало заплатил, чтобы меня приняли сюда, только он не знал, что в первую же неделю нас рассадят по разным кельям. Если б мы были вместе, я бы заставил его выучить verbum. Словом, из кельи вышел я один. Сын господина по своему обыкновению всё пропустил мимо ушей и не пережил ту ночь. Выгнать из культа меня не могли, новусом-то я уже стал, но без покровителя я оказался никому ненужным, и благородные господа решили повеселиться за мой счет.
Именно это происходило нынче со мной.
— А как ты сладил с ними?
— Спустя полгода меня взял под свою опеку брат Лурик, тогда обычный адептус, а ныне командор культа. Он тоже не из благородных, и к нему никто другой бы не пошел. — Брат Арнос остро глянул на меня и сказал: — Только ты лишнего не надумай. У меня недругов в культе не было, братья новусы не в счет. Я слишком многим обязан командору. И если командор отдаст приказ, я его выполню!
— Тогда почему ты мне помогаешь?
Брат Арнос отвернулся:
— Проверь рану. Должна была уже зажить.
Заслушавшись, я и позабыл о ней. Стер засохшую пену и увидел гладкую кожу, будто ничего и не было, разве что волосы в том месте пока не отросли, просто гладкое круглое пятно. Я поспешно натянул штаны. Эх, дырка осталась. Может, слуги сумеют зашить так, чтоб не видно было.
— Иди сразу в трапезную. Обед уж скоро!
— Благодарю, брат Арнос!
И когда я уже подошел к двери, услыхал за спиной:
— Помогаю, потому что пока приказа нет.
* * *
В трапезную я пришел первым. Не желая вновь сталкиваться с Фалдосом, я приоткрыл дальнуюю дверь, ту, что вела к кухне, и крикнул:
— Подавайте есть!
Через несколько вдохов вбежал поспешно слуга, увидел меня и попятился. Это был тот самый парень, который сегодня утром видел меня на кухне в слезах над горой резаного лука.
— Тащи похлебку да поживее! — велел я.
Он кивнул и исчез, вскоре вернулся с миской супа и кувшином сладкого отвара. Я сразу набросился на еду, как раз успел до прихода братьев новусов.
— Снова ты! — воскликнул Фалдос. — Снова забыл свое место? Мало тебе досталось?
Он сплюнул и тихо, но слышно сказал своему прихвостню:
— Ненавижу тупых собак. Бьешь их, бьешь, а они всё никак не могут понять, чего от них хотят.
Наверное, я мог бы прорваться в свою келью, но после долгой тренировки и лечения одной похлебки будет мало. Не каждый же день бегать по утрам на кухню и есть пустую холодную кашу?
А котел с мясом всё никак не несли…
Я встал со скамьи:
— Здесь нет ни палок, ни мечей, а на кулаках я сильнее!
— Оно и понятно, привык грызться за отбросы. Но, глянь, ты совсем один!
Где же долгоровы слуги с котлом?
И я снова отступил: обошел стол с другой стороны и вернулся в келью голодным.
Так больше продолжаться не может. Я должен что-то придумать.
Глава 33
Урок истинного языка брат адептус начал с пересказа первой страницы книжицы наизусть. За всеми злоключениями я почти позабыл о его наказе. Да, вчера вечером я читал и даже что-то запомнил, но уж всяко не девять строк.
Хвала древу Сфирры, сперва брат адептус спросил не меня. Один новус осилил лишь три строки, второй, к всеобщему изумлению, пересказал все девять, да еще некоторые слова прочел совсем не так, как я. Но брат адептус его не поправил. Неужто так и должно быть?
Я повторял про себя за каждым отвечавшим, водя пальцем по странице, потому, когда пришел мой черед, сумел пересказать аж шесть строк. Фалдос, к примеру, едва осилил две.
— Завтра буду спрашивать и первую, и вторую страницы наизусть! — пригрозил брат адептус.
А потом он начал разбирать заученный текст по словечку: как нужно читать, почему именно так, а не по-другому, что означает. На своей бумаге мы должны были записать все незнакомые слова и указать, как они переводятся на обычную речь, да вот беда — я знал только буквы истинного языка. Подумав, решил писать прямо ими — авось после разберусь. Еще бы перо слушалось получше да чернила б не растекались по всему листу!
После урока в трапезную я не пошел, засел в келье, подперев дверь, и задумался, как быть с Фалдосом. Он ведь не отстанет! Ночью и на уроках мне ничего не грозит, разве что в оружейной зале Фалдос осмелится ткнуть меня посильнее, но под присмотром брата Арноса он вряд ли решится на что-то большее. Проще всего меня подловить в трапезной. В мыльню я уже давно не хожу со всеми, пробираюсь туда либо рано утром, либо поздно ночью. Ну и пусть вода холодная, это уж меня точно не устрашит.
Меня может спасти покровитель, но брат Арнос ясно дал понять, что он таковым не станет, брату адептусу плевать на всех нас, а больше я никого и не знаю. Не к лысому алхимику же бежать? Мне нечего ему предложить и нечем заинтересовать. Значит, Фалдос должен бояться не покровителя, а меня самого! Но как этого добиться? Когда-нибудь я, может, и побью его в оружейной зале, только доживу ли до той поры? Поколотить его в трапезной? Тогда в следующий раз на меня набросятся все новусы. Он прав: я совсем один.