— Да чтоб тебя! — не заметил я, как прикусил губу до крови. Изнутри, естественно. — Как же вы достали, читеры!
— Не сдерживай себя, Энрике! — посоветовал местре Арунья, уже нарочито неторопливо приближаясь ко мне со вполне очевидными намерениями.
А я, как назло, впал в ступор. Или не я, а Эшу Урсу? Да вообще без разницы, чей косяк, главное, меня сейчас снова начнут бить. И бить безжалостно, в полную силу. Это я во взгляде Аруньи прочёл. И, наверное, так и должно быть — потому что как иначе пробудить скрытые резервы? Старый добрый метод «брось человека в воду, и надейся, что он поплывет». И таки да, поплыву! Вот только в каком смысле? Боюсь, что в сугубо боксёрском, когда словлю «грогги»!
И я даже сделал жалкую попытку закрыться, когда Арунья, резко сменив стиль, принялся вбивать в меня удар за ударом, на сей раз в соответствии с традицией капоэйры Режионал: бенсау, он же фронт-кик, в живот, шапа жиратория туда же, но чуть повыше, меа луа де френчи и кейшада этой же ногой на обратном движении (эти в голову), разворот, армада (пяткой в висок) — и все точно в цель, по неподвижной мишени. И ладно бы мне только от местре ногами прилетало, так ведь ещё и Эшу Арунья добавлял неожиданно жёсткими лапами — мерцающими и полупрозрачными по всей длине, за исключением концов-жал, твёрдых и вполне себе материальных! И вот тут, чувствую, быть бы мне не просто оглушённым, а пронзённым насквозь, если бы… ну да, Эшу Урсу всё же подсуетился, выставив щиты. Оттого я и воздуха не лишился, и челюсть, свёрнутая аж двумя плюхами, осталась на месте, и, тем более, височная кость не сломалась, причинив несовместимые с жизнью повреждения мозгу. Чисто по субъективным ощущениям, я всё же начал заваливаться на левый бок, но, как и местре Арунья незадолго до того, был подхвачен заботливыми объятиями своего Эшу.
Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Вряд ли эта цитата из классика уместна здесь и сейчас, особенно в части, касающейся прекрасного, но суть она передавала весьма неплохо — мы и впрямь застыли друг напротив друга, я — полулёжа в лапищах Эшу Урсу, а местре — в эшкива де кадейра с выставленными перед собой руками. Впрочем, я не столько пялился на довольную физиономию Аруньи, сколько на его же чётки, которые он неведомо когда умудрился обмотать вокруг правого запястья. Чего пялился? Да так, мелочи. Сейчас один из камней — кстати, самый крупный — превратился в малиновый сгусток… чего-то, некоей субстанции, средней между энергией и веществом, и от него вверх и далее за спину местре тянулся фиолетовый сполох, смахивавший на электрическую дугу. Которая, в свою очередь, делилась и ветвилась на манер молнии, и в итоге превращалась во что-то типа разветвлённой корневой системы, из которой и вырастало тело Эшу Аруньи. Напряжённого Эшу Аруньи, если уж совсем точно. Такое ощущение, что паучара изо всех сил удерживал навалившийся сверху груз двумя передними конечностями…
Хотя почему ощущение? Ведь так оно и есть на самом деле! Стоило лишь мне задрать взгляд, как я тут же выцепил на фоне защитного купола призрачные лапищи Эшу Урсу — аж две штуки. Ещё две, по всему судя, поддерживали меня под задницу и спину, а на последних двух — которых раньше у него не было — он стоял. Ха! Практически отзеркаленная поза Эшу Аруньи! Интересно, а у меня за спиной такая же фиолетовая хрень? Как бы в этом удостовериться? Точно! Амулет же в кармане! Только сейчас до меня дошло, что подарок мэра порядком нагрелся и ещё чуть-чуть, и начнёт жечь бедро даже сквозь ткань подкладки! Вот оно мне надо, ожог на пол-ляжки? Правой, если это кому-то интересно. И… да чтоб тебя! Слева тоже жжётся, хоть и не так сильно! Там-то что⁈ Ну да, точно — запасной артефакт. Опять я про него забыл!
— Энрике! — неожиданно окликнул меня местре Арунья.
— Что⁈ — невольно перевёл я взгляд на него и прочитал по губам: «Почти…»
В смысле⁈ Почти что? Добил меня? Довёл до белого каления? Продавил Эшу Урсу⁈
— Не понимаю, — мотнул я головой, с трудом продавливая неподатливый воздух сквозь голосовые связки.
«Почти перегрузил», — остался верен себе местре.
Перегрузил⁈ Кого⁈ Или что⁈ Амулет⁈ Ну да, он ещё сильней разогрелся, буквально чуть-чуть, и пластик плавиться начнёт! Вот тогда уж точно пришкварчит. Да и отдирать остывшую блямбу от хорошенько прожаренной шкуры крайне удовольствие, доложу я вам! И я сделал то единственное, что мне ещё оставалось — сунул руку в карман и сцапал подарочек, постаравшись не коснуться собственно амулета. Как показала практика, вовремя — с выдранного из вывернутого кармана артефакта и впрямь капнуло горячим и жидким, кольнув болью в бедре, и я на вытянутой руке отодвинул от себя сомнительный презент, насколько позволила длина конечности. Вышвырнуть не получилось — от амулета реально тянулась фиолетовая дуга, связывавшая его с Эшу Урсу. На периферии сознания мелькнула мысль, что раньше и такого не было, это уже здесь, на острове, возникла физическая связь моего фамильяра с ключом доступа. Но я на неё почти не обратил внимания, ибо меня отвлекли — не кто иной, как местре Арунья, прицельно (и от всей души) зарядивший с ноги конкретно по амулету. Простейший меа луа де френчи, но достаточно быстрый и мощный, чтобы выбить подарок мэра Каньяреса у меня из руки. И следом, развернувшись вокруг оси и набрав необходимую скорость, местре обрушил мне на грудь прыжковый инвергаду — удар двумя ногами, на выходе из вращения. В результате только местре Арунья и устоял на своих двоих, удачно приземлившись и погасив инерцию отскоком, а вот мы с Эшу Урсу полетели в разные стороны — мой фамильяр следом за амулетом, а я спиной вперёд и прямиком в активную зону, чуть ли не в ждущие руки Ориша Олокуна…
В отличие от внешнего купола, на этот раз я даже лёгкого дуновения не ощутил… ровно до