Брат Михаил уже писал сажистым карандашом на листке.
Событие двадцатое
С опушки полетели стрелы. Недалеко до неё, ну метров пятьдесят, не больше. Тут небольшая речушка, даже название которой неизвестно, делает петлю и холм небольшой, получается, огибает, а хордой этой петли и является опушка леса. Когда останавливались летом на этом холме, то сразу куча плюсов, с трёх сторон вода и незаметно с тех сторон не подойти, да и вообще, не просто подойти — берега у речушки илистые, топкие. Скоро вообще в старицу превратится. Занесёт эту петлю илом. Второй плюс, то, что холмик над рекой метров на шесть — семь возвышался и ветерок сносил комаров, почти их не было. А лес напротив буреломный и там полно сушняка и прочего хвороста. Плюсы одни. Но вот теперь это оказалось минусом. Лёд Юрий уже пробовал, он начал от берега таять и вообще выглядел ноздреватым и ненадёжным. Хрен его знает, выдержит ли он, если попытаться на другой берег перебраться? Метров пять — семь ширина речушки, но плюхнуться в холодный ил всё одно не хотелось. Ну и что это ещё даст⁈ Тут они хотя бы среди возов, за которыми укрыться можно, а там, что — поле и дальше овраг, и только потом в полукилометре лес. А от стрелы тяжело бегать, по грязи особенно.
Стрелы вреда никому не принесли. И ратники, и пацаны, и возчики укрылись за телегами и под телегами. Стрельнули залпом от леса ещё раз и ещё. Но пока это нападавшим ничего не дало. Не сплошные ряды возов, но довольно густо натыканы, если прятаться не за первыми рядами, а в середине, где, то вероятность, что тебя стрелой проткнут, равна нулю или к нему стремится. Судя по количеству стрел, пацаны не ошиблись, на них напало десятка три. И это были не разбойники. Не тати. Это точно были вои. Стрелять из лука — это наука. Где-то они эту науку изучали. Сейчас стрелы густо сыпались вокруг, но под телегу залететь не могли. Не дрон, чай.
Брат Михаил написал на бумаге чёрным карандашом, что по лесу в нашу сторону идут тати. Много, не менее трёх десятков. У многих колчаны со стрелами за плечами видны.
Боровой через оси колеса разглядывал опушку. Уже сумерки, видно так себе. Да ещё впереди метрах в десяти тот костерок разгорелся и теперь сквозь него как бы смотреть приходится. Хрень получается.
По размышлениям выходило, что это не разбойники или не совсем разбойники. Это люди посланные его убить тем же товарищем, что и отравить его хотел. Не получилось отравить — решили стрелами утыкать в ежика превратив. И возможно у татей этих всё бы получилось, но они из-за плохой дороги опоздали к месту ночёвки.
И пацаны ещё случайно на них напоролись. А говорят: «Дураки и дороги». А оказывается, плохие дороги пользу могут принести, если по ним опоздаешь к засаде, а дураки, если на авось будут полагаться, то такое простенькое дело, как убийство отрока, у которого вся охрана — четверо ратников, могут завалить. Хотя! Не завалили ещё. Вон, стрелы брякают, впиваясь в телегу или отлетая от них. Не слышно, естественно, видно зато. А вот интересно, что будут эти тати делать, когда стрелы кончатся? Ну, хотя, чего им опасаться? их три десятка, а тут всего четыре ратника и пять пацанов, считая глухого княжёнка, возчиков вообще можно не принимать в расчёт. Они — тати пойдут в рукопашную. Сабли наголо и айда. Ну или копья? Хотя сабли, скорее всего.
Вжик. Стрела воткнулась в землю прямо перед носом Юрия Васильевича. Он отпрянул назад под телегу. Ничего там не видно. Можно дать команду воям пальнуть в сторону леса из пищалей? Четыре выстрела? Вероятность, что попадут в сумерках, не наблюдая противника, так себе. А вот пищали будут разряжены… Хотя… Пока те бегут пятьдесят метров успеют зарядить. Пусть бабахнут. Может это остудит головы у напавших на них. Под пулю лезть кто добровольно захочет?
— Егор, сползай к Коробову. Пусть стрельнут все четверо и сразу снова зарядят и больше пока не стреляют, — подозвал Юрий пацана из-под соседней телеги.
— Так темно…
Юрий не слышал, но рожа у парня была возражающая. Потому прикрикнул:
— Исполнять!
Парень бухнулся лбом о колесо и споро полез под следующую телегу, спеша выполнить приказ. «Огородами пошёл».
Грянули пищали не залпом. Сначала две, потом через три — четыре секунды ещё одна, а потом ещё через пару секунд последняя.
— Дебил! — Боровой шлёпнул себя по лбу ладонью, дошло до него, что теперь, чтобы зарядить пищаль, ратникам придётся встать. Современные ружья лёжа не зарядить.
Юрий обернулся, начали ратники вставать. Точно сейчас под стрелы попадут. Тогда он, не раздумывая, с разницей примерно в десять секунд разрядил все три ствола своих пистолей в сторону леса. Даже, если и не долетит пуля, то вороги же не знают из чего он палит и спрячутся за деревья или на землю упадут. Хоть как, им не до того будет, чтобы лук натягивать и метиться куда-то. Бабах. Длинный одноствольный пистоль выпалил в сторону леса, и Боровой откатился за тележное колесо, снял с пояса пороховницу и стал заражать своё оружие. Слава богу, хоть дождя и прочей мороси нет. Он пробовал уже приспособить под пистоли бумажные патроны, но выигрыш получался незначительный во времени, а вот оставшаяся в стволе тлеющая бумага при зарядке очередным патроном может устроить бадабум со смертельным исходом. Суёшь ты туда шомпол, а он бах, и в глаз тебе, пусть с дозвуковой скоростью, прилетает. Хватит и дозвуковой, чтобы череп пробить.
Никто ему заряжать пистоли не помешал. Видимо, совещаются тати поддельные. Семь выстрелов слышали. Много. Даже для трёх десятков много. Каждый четвёртый помереть может. Или пожить немного с пулей в пузе. Не тортик, так себе удовольствие.
Вжик. Снова стрела впилась недалеко от князя Углицкого в землю. Видимо ни до чего интересного стрелки эти не договорились. И решили на удачу ещё пострелять.
А может это тактика такая? Ждут темноты, чтобы напасть? Нда, тогда хреново, лучше бы сейчас побежали в атаку, пока хоть что-то видно.
Событие двадцать первое
Со скоростью курьерского поезда сумерки промчались над холмом и уступили место мгле. Полной. Ни луны на небе, ни звёзд. Не, куда они с небосвода денутся? Бог их сотворил. Семь дней над землёй трудился… А вот интересно, чего это он целую вселенную с