Мог бы и не говорить об этом — все прекрасно понимали, почему бои идут сейчас под Ленинградом, все механизированные корпуса упразднены, а тысячи танков потеряны в боях или просто брошены. Маршал еще раз задумчиво посмотрел на «окурок» немецкого танка, перевел взгляд на «бычок» подбитого КВ, больший на «пару затяжек», как сказал бы заядлый курильщик, и неожиданно резко произнес:
— Какие улучшения необходимо сделать в КВ, чтобы его боевые возможности резко возросли. Сработайте на перспективу, товарищи командиры, выявите недостатки и предложите свои решения…
В сентябре под Ленинградом действовали две, 8-я и 12-я, танковые дивизии, вооруженные этими чешскими легкими танками, которые иной раз именовали «Прагой». В здешних болотах, от синявинских высот до Тихвина, почти все эти машины и остались. Немцы всячески старались усилить их боевые характеристики, вот только поставить в башню более мощную пушку чем 37 мм было невозможно — она чехами изначально делалась одноместной, только немцы убрали часть боеукладки и втиснули в башню заряжающего — тому приходилось стоять боком. Так что все «улучшения» ограничились «нашлепками» — и лоб танка в таком виде уверенно держал снаряды «сорокапяток». Так что броню можно считать условно противоснарядной, хотя танк потерял в подвижности и проходимости, что и сказалось в ноябре, когда выпал снег и без того непригодные по европейским меркам «дороги» в тихвинских лесах развезло…
Глава 4
— Почему немцы затянули высадку десанта на Моон, о котором нас предупреждал маршал Ворошилов еще шестого числа? Ведь на Вормс они высадились вовремя, а сейчас запоздание уже на двое суток.
Командующий Береговой обороной Балтийского района, которую всегда называли сокращенно БОБР, генерал-майор Елисеев пребывал в некоторой растерянности. Ведь уже два дня на острове, который отделяет от материка узкий пролив шириной всего семь километров, ждали высадки противника, который стянул в Рижский залив множество кораблей, а в самом Виртсу находились готовые к переправе части 217-й пехотной дивизии. Вообще-то дивизий было две, но 61-ю, находившуюся в Таллинне, вместо десанта на Моонзундские острова, срочно отправили, как следовало из сообщения, под Ленинград, где продолжались ожесточенные бои.
Из получаемых сводок Балтфлота и Ленфронта Алексей Борисович знал, что прорваться к Ладоге войска противника не смогли, хотя на несколько дней им удалось захватить Игу, из которой немцы были почти сразу же вышиблены подходившими дивизиями 54-й армии маршала Кулика. А затем в штабе Ленинградского фронта озаботились положением советского гарнизона на Моонзундских островах, отрезанного протяженным Финским заливом — более четырехсот километров водной глади, нашпигованной минами, или почти двести пятьдесят миль. Сам Елисеев мысленно не раз ощущал чувство горестной безысходности — генерал прекрасно понимал, что помочь маршал Ворошилов никак не сможет. Да и Балтийский флот тоже, по большому счету, ведь при прорыве из Таллинна через минные заграждения потеряно много кораблей и судов.
— Теперь и отбиться сможем, если с воздуха поддержка есть, а нет, так на Даго удержимся, главное успеть перестроить оборону.
Алексей Борисович часто ловил себя на том, что разговаривает вслух, обращаясь к себе как к собеседнику. Вот только признаваться в том не хотел, нервы находились на взводе, натянутые до предела. Оборонять острова площадью почти в четыре тысячи квадратных километров части БОБР не могли просто физически, имея под ружьем едва 25 тысяч красноармейцев и краснофлотцев. Кораблей не имелось для защиты побережья — несколько тральщиков, переоборудованных из буксиров «Ижорец», пара «морских охотников», вооруженных 45 мм пушками, да отряд торпедных катеров с десяток Г-5. Были еще катера-тральщики, с пулеметом на тумбе, да невооруженные пароходы — вот и все его морские «силы», которых фактически и не было, ведь отразить десант таким «флотом» невозможно.
В то время как в Рижском заливе сосредоточено не меньше полутора десятка крупных плавбатарей и канонерских лодок, водоизмещением до тысячи двухсот тонн, имеющих 105 мм и даже 150 мм пушки. Для шхерного района, а таковым являлся архипелаг, это самые крупные корабли, которые могли ходить по небольшим глубинам. Так что единственное, на что могли рассчитывать защитники Моонзунда, так на многочисленные береговые батареи, вооруженные 130 мм и 100 мм пушками. Три батареи были вооружены мощными 180 мм дальнобойными пушками, причем на двух — на мысе Церель и на Тахкуне, они стояли в двух башнях, в каждой по паре стволов. Первая перекрывала вход в Рижский залив, вторая перекрывала Финский залив совместно с батареями Ханко и острова Осмуссаар, на последнем также имелась такая же двух башенная 180 мм батарея. Кроме того, в оборону Эзеля и Моона были включены в качестве противодесантных несколько батарей 76 мм пушек, которые поставили в предполагаемых местах высадки противника на побережье. Одну из этих батарей перебросили на Вормс. успели до десанта немцев, который произошел уже восьмого числа — там она и погибла, стреляя по врагу до последнего снаряда…
Елисеев выругался, вспоминая те четыре «черных» дня, когда защитники острова, четвертого по величине в архипелаге, отчаянно сражались, ведь успели перебросить за две ночи на катерах и шхунах только один неполный стрелковый батальон с Даго, больше отдать командование Северного Укрепленного Сектора (или СУС) не смогло, имея всего два батальона. Он попросил помощи у генерала Кабанова, который имел на маленьком Ханко более сильную группировку, но тот отказал, ссылаясь на трудности перевозки. И вот этого второго батальона и не хватило, а то бы немцев сбросили в море — десантников было едва полторы тысячи, а переправлялись на штурмботах рано утром — а те, несмотря на громкое название, есть большие резиновые лодки с мотором, которые широко используются именно в вермахте, а не кригмарине. И зайди тогда в пролив всего пара бронекатеров, то всей этой десантной «флотилии» можно было учинить бойню, но их-то как раз БОБРУ не передали. И хуже того, вице-адмирал Трибуц, приказал отправить в Таллинн за сутки до перехода большую часть «морских охотников», половину тральщиков, и вообще увел из архипелага почти все пароходы. Пару быстроходных сторожевых кораблей, имевших по две 100 мм пушки, для обороны не выделили, третий, «Вирсайтись» увели на ремонт в Ленинград. Хорошо, что шестого числа поступила распоряжение особой авиагруппе, состоящей из восьми ДБ-3 1-го МТАП, что бомбила Берлин, не улетать в Ленинград, а продолжить ночные налеты на другие цели. Последними определили Вердер, или Виртсу, где сосредотачивались для десанта части 217-й дивизии, а также германские корабли, что находились в устье