— Или ты можешь уйти.
— Куда?
— Куда хочешь. Хоть в свой мир, хоть в ледяные пустоши, хоть обратно на Альбион. Когда ты убил кинжалом обеих фурий, оружие напиталось достаточной силой чтобы открывать двери между мирами. Конечно, я бы хотел, чтобы ты отдал мне кинжал и продолжил свой путь вместе с Максимом, но заставить тебя не могу, так что в выборе решения ты свободен.
Слай подумал немного, кивнул мне прощаясь, после заставил нож материализоваться и повел им по кругу, открывая портал по образу и подобию того, как делали фурии. Я успел увидеть на другой стороне ледяные пустоши с одинокой горой, у подножия которой раскинулся город, как вдруг фигура Слая превратилась в пепел, оставшись стоять черно-серым манекеном. Но прошло краткое мгновение и подхваченный порывом морского бриза пепел рассыпался, а вот кинжал остался висеть в воздухе — на окружности пореза незавершенного портала, сочащегося серыми лоскутьями.
Саргон подошел ближе, провел кинжалом в обратную сторону, закрывая портал, после обернулся ко мне, глядя наполнившимися огнем глазами.
— Заставить не могу, могу только забрать кинжал, когда он потеряет хозяина, — пожал плечами Саргон и добавил словно оправдываясь: — Везде есть правила, даже если это ты сам их устанавливаешь.
* * *
**здесь места и герои истории, рассказанной в дилогии «Вармастер»
Глава 18
Отступив на шаг назад, я напрягся и невольно активировал меч. Не обращая на это внимания, Саргон прошел совсем рядом и присел на широкий бампер своего яркого пляжного внедорожника.
— Максим, — глядя куда-то вдаль, вздохнул Саргон. — Этот меч дал тебе я, как признание факта своего покровительства. Ты думаешь, он сможет причинить мне вред?
Я молчал, пока даже не зная как себя вести и что думать.
— Ну, вообще-то может, — вдруг пожал плечами Саргон. — Но даже если ты намерен попытаться, давай сначала доедем до моего дома, пообедаем и там уже по ситуации. Как идея?
— Я бы сначала хотел получить объяснения, — показал я на место, где в дорожной пыли была еще заметна часть оставшегося от Слая праха.
— Первый аспект в том, что этот кинжал слишком могущественный артефакт, он теперь способен сколь угодно много открывать ворота между мирами. Теоретически, ты мог им воспользоваться и вернуться домой еще с Альбиона, даже до момента убийства фурий. Если бы знал об этой особенности оружия, конечно.
— Сейчас уже не могу?
— Можешь конечно. Если хочешь, отдам его тебе прямо сейчас.
— Могу попробовать, как Слай? — вновь обернулся я на рассыпавшийся по траве пепел.
— Absolutely not, — покачал головой Саргон, поднимая руки с обращенными в мою сторону ладонями. — Я могу сейчас отдать тебе кинжал, ты визуализируешь Осколок откуда ушел на Альбион и окажешься рядом со своей Алисой через секунду после того, как вы исчезли в портале. Твердо и четко, без обмана. Но прежде чем ты это сделаешь, я хотел рассказать тебе о втором аспекте и еще кое о чем. Может все-таки примешь приглашение, и мы поедем пообщаемся?
Огненный меч в моей руки вдруг исчез, а вместо него оказался ритуальный кинжал — ощущение, что держу в руке живую змею стало еще сильнее.
— Одно движение, и ты дома. Или все же прокатимся? — вопросительно посмотрел на меня Саргон ставшими обычными глазами.
— Прокатимся, — кивнул я, двинувшись к машине.
Саргон забрался в салон даже не открывая дверь — наступив на подножку и подтянувшись за дугу безопасности сверху. После поворота ключа мотор зарокотал и развернувшись по выжженной солнцем траве, Саргон повез меня прочь от границы.
— Хотел Ниву сначала, — посмотрел он на меня, словно оправдываясь. — Но оказалось, что коробка-автомат на Ниве непростая даже для богов задача. Можно конечно было найти слесаря-волшебника, но я заморачиваться не стал и взял этого старичка. Восемьдесят седьмой год, делали же раньше технику с душой, — постучал по рулю Саргон.
Наклонившись, он взял из бардачка небольшой пластиковый кейс, достал из него кассету и воткнул ее в приемник на приборной панели. Короткое жужжание, а потом из динамиков раздалась песня про сладкие мечты, которая в моем мире совсем недавно в чарты ворвалась. Неожиданно было ее здесь услышать, тем более на таком носителе.
— Это Sweet Dreams, песня из одна тысяча девятьсот восемьдесят третьего года, а у вас в чартах ремейки, — вдруг улыбнулся Саргон, продолжая напевать про то, что «кто-то хочет тебя использовать, кто-то хочет быть использованным тобой».
Ехать оказалось недалеко — километра три вдоль берега, после чего дорога привела нас к расположенному на склоне холма немаленькому дому в японо-скандинавском архитектурном стиле, как я бы назвал эту роскошную ненавязчивую сдержанность.
Саргон с трудом припарковал машину на подъездной дорожке, втиснув ее между двумя яркими внедорожниками совершенно футуристического вида, ругаясь сквозь зубы насчет не умеющих нормально парковаться прекрасных дам, после повел меня в дом. Прошли мимо огромного бассейна, где на большом надутом розовом фламинго плавала, загорая, невероятно красивая женщина, из одежды на которой были только солнечные очки.
— Я дома! — сообщил ей Саргон.
Приподняв голову грациозным жестом, обнаженная женщина сняла очки, и я вдруг узнал Афину. Она приветливо мне улыбнулась и помахала рукой, потом вновь откинулась назад на надувное розовое ложе, наслаждаясь мягким утренним солнцем.
Двигаясь за Саргоном я поднялся на открытую террасу, где нас встретила Афродита — в отличие от Афины в белой длинной тунике. Афродита, потому что лицо у нее было точь-в-точь как у Люции, когда она обворожила меня на Арене Доблести.
— Максим, привет, много о тебе слышала, — улыбнулась Афродита. — Я Юлия.
— Из рода ведущего свою историю от союза Клеопатры и Цезаря? — вспомнил я вдруг рассказ Владимира.
— Все верно.
— А в бассейне — Кайсара, прямой потомок Птоломеев?
— Именно так, — кивнул Саргон. — Кайсара из александрийских патрициев, а у них несколько иное отношение к наготе чем у нас с тобой. Культ красивого тела, обнаженным показаться вовсе не зазорно и все такое.
— Эй, я тоже из александрийских патрициев, — тронула его за плечо Юлия.
— Да-да, один я здесь терранская лимита.
— Ой все, — махнула рукой Юлия и повернулась ко мне, объясняя: — Просто я еще и нимфа. Если сниму одежду, у тебя не будет достаточно разума для