Это понятно – по всем правилам после подобного мероприятие должны приостановить или вовсе перенести по времени либо дате. Череда таких опасных поломок не позволяет по инструкции безопасности продолжать прямо сейчас. Вероятно, это и пытаются объяснить Пирстону, что ухватился за микрофон и по понятным причинам не хочет ждать.
Но пара мгновений – и под воздействием организаторы покорно подчиняются его воли и вопреки всякому здравому смыслу соглашаются продолжать мероприятие. Кажется, теперь их не смутил бы даже болтающийся в дождь оголенный электрический шнур над головами.
Я проталкиваюсь впереди всех – так, что могу коснуться края сцены руками – но не представляю, что еще могу сделать.
Ему плевать на любые смертные уловки.
Пирстон продолжает свою речь с фактической нулевой технической поддержкой, словно ничего и не вышло из строя. Везде вышло – а именно у него все на мази.
Боль в плече пульсирует острее, чувство усталости продолжает наваливаться.
Речь Пирстона, как губернатора – настолько короткая, что смешно. Он и не собирается тратить на формальности время –часть которого, к тому же, я у него и так забрал. Но судя по тому, что он все еще стоит, а на помощь мне никто не успел явиться – забрал недостаточно.
– .. и, будучи новоизбранным губернатором нашего штата, я бы хотел от лица всей Калифорнии и от себя лично напомнить вам об одном важном событии, произошедшем однажды в роду каждого из вас..
Я вижу, как глаза Персита разом стекленеют, становясь мутными и непроницаемыми, готовясь к массовому энергетическому воздействию на людей.
Открывая потаенные глубины уголков памяти каждого смертного из присутствующих, и тех, кто наблюдает за этим в прямом эфире по телеку, и тех, кто слушает по радио, и даже тех, кто посмотрит потом запись в сети.
Он намеревается взломать их первородную память настолько ловко и размеренно, точно вор свой самый ценный сейф.
– .. событие, которое ознаменовано..
БАМ!
В следующее мгновение его микрофон с грохотом падает вниз.
Как и сам Персит, сбитый с ног Дарнордесом.
-3-
Мгновение ничего не происходит, будто кто-то нажал на паузу.
Я только вижу фигуру Дарнордеса, в руках которого чернеет пульсирующий матовый шар. Он навис над Перситом, поставив одну ногу ему на грудь и удерживая на полу.
Но в следующую секунду не одна дюжина людей вдруг бросается на сцену.
Однако, когда они в мгновение ока оказываются на ней, я уже вижу – это не люди. Охранники, что все время возились возле него – и те, которых я раньше даже не видел. Обычные смертные на вид, на которых я и не обратил внимание в толпе..
Теперь они снимают фальшивый облик, раскрывают свои белые крылья, наплевав на все законы и условности, и бросаются в атаку на защиту Персита.
– А-А-А-А!
Крик.
Шум.
Какофония бессмертных словно магическим страшным образом перенеслась с Поднебесья на землю.
Навстречу ангелам на возвышение с ревом заносится и черно-белый отряд Дарнордеса, что, очевидно, успел расправиться с белой шеренгой наверху. Их намного меньше, чем было у Верховой Башни – и все они измазаны кровью.
Своей или чужой – не разобрать.
– А-А-А-А-А!
Две стороны вновь схлещиваются. Теперь не только перед моими глазами – а перед глазами тысячи смертных и тысячи камер.
Черные крылья перемешиваются с белыми.
Воинственные ревы и крики боли бессмертных.
Кровь брызжет из растерзанных тел – а победители переключаются на новых.
Каждый из них защищает своего Лидера. И каждый из Лидеров – свою Идею.
БАМ!
Прямо передо мной со сцены падает демон, пораженный мечом. Его тело безвольно рухнуло на землю.
Нить жизни оборвалась – но этого никто не замечает.
Сколько пряжи сегодня безвольными петлями повиснет в руках Вязальщика?
Я не вижу, с какой стороны они появляются – но Аврора уже отбивается от двух демонов, а в паре шагов от нее бьется Атиль.
Где Имф?
Аврора убила его?
Очевидно, раз и она, и я живы.
Пока что.
БАМ!
Над моей головой проносится сгусток синей энергии и я в последнюю секунду успеваю пригнуться.
Отшатываюсь в сторону и поднимаю голову.
Персит как-то выбрался и теперь стоит на двух ногах. Против него Дарнордес – они двигаются быстрее шаровых молний.
Их схватка подобно искусству.
Каждый из них – опытный боец. Каждый из них – древнейший бессмертный.
Каждый из них обладает тем навыком боя, что недоступен другому.
Но почему-то, глядя на движения Дарнордеса, у меня складывается ощущение, что он нарочно не кончает с Перситом. Он ловчее и сильнее его – я видел в видении, как даже будучи ребенком он убил Серафима.
Тогда почему?
Я вижу, что он избегает смертельных ударов, стараясь отражать нападения Персита и приближаться все ближе, чтобы свести на нет возможность дальнего боя.
Не знаю для чего – но он нужен ему живым.
Для чего ему может понадобится живым бессмертный, что принес столько проблем – не хочу даже думать. Настолько жуткие догадки.
Я лишь убежден, что если Персит умрет до того, как попадется в беспощадные руки Дарнордеса – ему явно повезет больше.
БАМ! БАМ! БАМ!
Их силовые импульсы вновь встречаются, разбиваясь друг о друга так, что сотрясают землю.
Внезапно понимаю, что совершенно не слышу логичных человеческих криков позади себя.
Ни одного.
И оборачиваюсь.
Картина, что я вижу – настолько сюрреалистична и ненормальна, что по коже проходит холодок.
-4-
Люди, все до единого, смотрят на битву Персита и Дарнордеса сосредоточено, почти не моргая, открыв рты.
Их точечные силовые удары, взмахи огромных крыльев, ангелы и демоны, что бьются вокруг них не на жизнь, а на смерть – совершенно не пугают людей.
Под ранее оказанным воздействием Персита – увиденное их не шокирует, не заставляет бежать, сломя голову, сомневаясь в собственном рассудке.
Оно их гипнотизирует. Раболепно восхищает.
Заставляет смотреть, не двигаясь и произнося ни звука. Поражаясь не тому, что это в принципе происходит – а тому, что это происходит на из глазах. Тому, что это и правда возможно.
С ужасом осознаю, что Персит добился того, чего желал.
Я вижу в их глазах иступленную Веру. Веру слепую.
Они не знают, что именно видят перед собой – а соответственно, во что именно верят. Но они верят в то, что видят – в эти фигуры, крылья, этих божественных на их лад созданий. Которых каждый из людей пока относит к своей религии.
(прошли сотни тысячелетий и человеческие воспоминания о финубусе рассредоточились у