Увидев, что творится на кухне, девочка замерла. Затем, быстро обвела всё на кухне своим изумлённым взглядом — почему-то задержавшись на продуктах, лежащих на полу и, выронив бездуханную тушку хомяка из рук, прикрыла рот ладонями, тихонько сказав:
— Ой!
Джон тут же подсуетился, выпроводив девочку из кухни, что-то нашёптывая ей на ушко…
А я, похоже, уже знаю, чем мне отблагодарить эту семью. Глянул на силу Мэри, она — «„одноколодцевый“» лекарь. Для пробуждения второго колодца ей остаётся всего ничего. Вот только, похоже, ей никак не удаётся сделать этот последний шаг.
Помогу! Тем более, тут мне работы-то всего на пять минут.
Ну, и ещё есть кое-какие мысли, но об этом уже потом…
p.s. Вернулся сегодня поздно и много дописать не успел. Но это всё равно конец главы и начало следующей главы будет уже завтра
Глава 24
Глава 24
Англия, Хартфордшир, деревня Радлетт. Лекарь ранга «ученик» Мэри Салливан.
Женщина осматривала тело парня, которого привёл её муж, с помощью лекарской техники и недоумевала, как он всё ещё оставался жив⁉
Два сквозных пулевых отверстия в голове — одно слева от носа, второе точно в лоб, и пуля прошла сквозь правое полушарие мозга… Два пулевых попадания в правое лёгкое, которое схлопнулось, три — в печень, одно — в селезёнку, одно — в поджелудочную железу. Три сквозные дыры в желудке, кишечник полностью изрешечён, но он хотя бы полностью пустой, как и желудок. Три пули попали в позвоночник, в конечностях пулевых отверстий без счёта… И самое главное — пулевое ранение точно в сердце. Как при этом оно ещё продолжало биться — полнейшая загадка.
По всем признакам, перед женщиной должен был лежать труп — но вместо этого, лежал просто бледноватый парень и улыбался. Мало того, он пришёл сюда на своих двоих и даже сам залез на стол!
Первым делом, Мэри… растерялась. Столько ранений, что даже не понятно с чего начинать. Мозг? Сердце?
Наверное, всё-таки, сердце.
Только она начала вливать ману в заклинание лечения, как парень указал себе на пулевое отверстие рядом с носом.
Что⁉ У него сердце прострелено, а он хочет, чтобы ему верхнюю челюсть восстановили⁉ Или нет… не челюсть даже, а просто поверхностную «пластику» сделали!
Это…
Мэри хотела возмутиться, но парень сделал просящую мордашку и сложил свои руки в молитвенном жесте. Потом, опять указал себе на лицо…
Женщина тяжело вздохнула и уточнила:
— Просто заживить пулевое отверстие?
Парень яростно закивал.
Бред… Впрочем, само его существование с такими ранами — ещё больший бред! Так что… Ай да, и пожалуйста!
Мэри просто заживила кожу на лице паренька, потом — на лбу, затем — на кистях.
Уже хотела было останавливаться — ьак как, с её одним пробуждённым колодцем на большее просто не хватит маны, но с удивлением обнаружила, что мана и не думала заканчиваться!
Что⁉
Женщина замерла…
У неё. Точно. Уже. Должна. Была. Закончиться… Мана!
Да, она даже без включённого магического зрения прекрасно знала свой предел — всё-таки, этот объём маны у неё с детства. И не просто с детства, этот объём маны у неё на всю жизнь, ведь у неё очень слабый дар, которому не суждено пробудить второй колодец…
Вот только, всё указывало на то, что…
Затаив дыхание, женщина окинула магическим зрением свой второй колодец.
Пробуждён!
Что⁉ Как⁉
Мэри перевела недоумённый взгляд на парня на её кухонном столе — тот улыбался и… подмигнул.
Со вторым колодцем точно он что-то сделал! Но, как⁉ Это ведь… невозможно!
Хотя… и подмигивать с таким количеством внутренних травм тоже категорически невозможно, но ведь подмигнул же!
Решено! Как только закончится мана, она обстоятельно расспросит парня, что он с ней такого сделал.
Так что… надо точно начать лечение с языка — ибо, тот почти откушен.
Англия, Хартфордшир, деревня Радлетт. Дом Салливанов.
Почти всё время, что мою шкурку латала Мэри, я провёл в медитации. Ибо, у меня эйфория была выкручена почти до максималки (из-за того, что всё тело в решето), и мне не хотелось пугать семью, что меня приютила и пытается подлатать, своими неконтролируемыми улыбками-оскалами.
На счёт души Мэри я не угадал — пришлось потратить на неё не пять минут, как я рассчитывал… а аж семь минут!
Ну, а если без сарказма — то, второй колодец у женщины пробудился очень быстро и тут же начал заполняться нитями.
Было забавно видеть выражение лица Мэри, когда она поняла, что шагнула на следующую магическую ступень.
А ещё было забавно видеть, как она нет-нет, да с подозрением косилась в мою сторону, когда латала мой язык. Его я, кстати, латать не просил, это она сама так решила, и на мои протесты упорно продолжала залечивать именно его…
Видимо, хотела расспросить. Чем, собственно, тут же и занялась, как только закончила с моим языком:
— Did… Это Вы пробудили мой второй колодец⁉ Вы⁉ Скажите!
Ну, несмотря на то, что я поводил языком во рту и не обнаружил больше на нём ран, английского языка я по прежнему не знал — поэтому, просто развёл руки в стороны:
— Здрасьте. Каюсь, грешен. Это был я!
Женщина, услышав незнакомую речь, нахмурила брови, но через пару секунд будто просияла:
— Moment… — Переводчик с запозданием перевёл мне то, что я и так понял. — Момент!
И тут же убежала с кухни по коридору в комнату. Обратно она вернулась с небольшим планшетом:
— W… Только недавно обновили дочери планшет на новый, но этот всё ещё рабочий. — Покопавшись в нём несколько секунд, она протянула его мне. — Tak… Возьмите. Можете его себе оставить. Вам нужно просто говорить — он сам всё переведёт.
И, чтобы я точно понял, показала мне жестами, что я должен его взять и пооткрывала рот — изображая разговор.
Да понимать-то я понимаю… Просто, говорить на вашем не могу.
В голову пришла аналогия про собаку. Про них часто говорят — всё понимает, только говорить не может…
Я с огромным трудом смог не превратить в оскал выползшую на лицо усмешку.
Уф!
Медитация, ещё раз медитация!
Лишь через пяток секунд я смог отвлечься от медитации и наконец взял в руки старый планшет её дочери.
Мда… колоритно, наверное, я с ним выгляжу… Мало того, что сам планшет розовый,