Мордашка Тары показывается в проёме.
- Я сумку забыла.
Думал будет выглядеть виноватой или хотя бы стесняться за то, что так меня опрокинула, а она уверенной походкой входит внутрь, как ни в чем не бывало. Забирает сумку и кажется собирается улететь даже не попрощавшись.
- Мои услуги уже не требуются? – окликаю её в спину, отчего та слегка напрягается.
Тара оборачивается.
- Конечно, нет.
Удивлённо вскидываю подбородок.
- Отчего же?
- Ты брат моей подруги. Если бы я знала это, я бы в жизни к тебе не подошла с таким предложением. Выбрала бы кого-то другого.
- Почему?
- Потому что это всё меняет. Теперь ты не просто мимо проходящий парень, которого я максимум буду видеть в коридоре школы раз в день. Теперь ты – это большее. И это последствия, которые мне не нужны. Так что, - широко улыбнувшись, Тара закидывает сумку на плечо и подходит ко мне. Снова протягивает свою руку, которую я кажется должен пожать, - Спасибо, что согласился, но забудь о том, что должно было случиться. И пожалуйста, не говори Ливви.
- Не скажу, - медленно пожимаю протянутую ладонь, - хотя очень жаль. Я успел захотеть стать твоим первым.
Хрупкая рука в моей ладони вздрагивает, но Тара не показывает этого. Безразлично ведёт плечами и продолжает улыбаться.
- Теперь это будет кто-то другой.
Забирает руку, разворачивается и быстро уходит. История послушной сестры Оливии называется "Давай останемся никем".
8
Зак
Толкаю нападающего в плечо, отбираю мяч и выжимая собственный максимум, бегу к воротам. Пульс тяжело грохочет в висках, мышцы натянуты, как канаты, грудная клетка полыхает. Я всю тренировку загоняю себя, как ненормальный, потому что только так могу не думать о словах Тары.
- Зак, - где-то на задворках сознания орёт тренер, но я не реагирую. – Харт, чтоб тебя!
Довожу дело до конца и забиваю гол. Уже восьмой за сегодня.
Оборачиваюсь, складываясь пополам. Легкие на пределе. Стягиваю шлем и выплевываю капу. Народ осуждающе смотрит в мою сторону, Макс головой качает, стоя рядом.
- Походу, кому-то ночью не дали, - выдыхает, посмеиваясь, и тут же закашливается.
Это я пнул его в грудь кулаком.
- Харт, ко мне, быстро, - гаркает тренер, оглушив всех свистом в свисток.
Пару раз поглубже вдохнув, иду к нему.
Футбол – моя жизнь с самой школы, ещё с пятого класса. Этот спорт был единственным, что могло отключить мои мозги и переключить их на концентрацию на игре. На поле я отрывался, выкладывался по полной, только здесь моё всегда рвущееся наружу существо находило выход и могло успокоиться. Потом ещё один вид успокоения я нашёл рядом с Тарой… Другой вид. Прямо противоположный. Если в футболе меня разрывало, то с Тарой я словно в тихую гавань входил и все проблемы казались мелкими и незначительными.
- Ты забыл, что футбол - это командная игра, Зак? – рявкает тренер Катчер, когда я подхожу к нему.
- Помню.
- Не видно. Одно дело, когда ты так противников уничтожаешь, и другое - когда своих. Ты мне пацанов хочешь покалечить до соревнований?
- Извините. Больше не повторится.
- Повторится. Я тебя что ли не знаю? Но ты вот этот свой запал оставь для игры, а не для тренировок, усек? Иначе на поле не пущу.
Усмехаюсь. Пустит, ещё как. Я капитан. Я его гордость. Я тот, кто достойно сменил прошлого капитана, который четыре года подряд завоевывал летние кубки. Теперь моя очередь не упасть лицом в грязь. В этом году я завоюю нам первый кубок, на котором внизу будет мое имя. И в следующем будет также. Я просто не имею права проиграть, подвести универ и лишить его права лучшего.
- Че ты лыбишься, засранец? – беззлобно качает головой тренер, - иди давай пар свой спусти и чтобы к следующей тренировке был как новенький.
- Есть, сэр.
Разворачиваюсь и направляюсь в раздевалку.
На каких-то три часа тренировка помогла, но только я выхожу за пределы поля, как в голове снова взрываются картинки. Тара и какой-то левый хрен, трогающий ещё так, как не трогал никогда я.
Вхожу в раздевалку и засаживаю кулак в железный ящик. Дверца жалобно гнется под силой удара, а я сам ничего не чувствую. Точнее внутри – то адским огнём полыхает, но кулак будто под анестезией. Меня словно заперли в собственном теле, которое лишилось любых ощущений. Существуют только внутренности, которые выворачивает, жжет, разрывает.
Следом за мной вываливается народ, пацаны кто в душ направляется, кто предъявы мне кидает за самовольное поведение на поле. Я стаскиваю с себя форму и сажусь на скамейку, упираюсь ладонями в колени и запускаю в мокрые волосы пальцы.
Мне срочно нужно что-то, чем можно заменить футбол, иначе меня разорвёт к чертям.
- Эй, - окликает Макс. Поднимаю голову и натыкаюсь на пилящий взгляд друга, - какого с тобой творится? Вроде вчера свалил с какой-то девчонкой. Отшила что ли?
- Типа того.
Макс присвистывает.
- А че так? За полгода забыл как другом своим пользоваться?
- Придурок, - качаю головой, - это Тара была.
- Тара? – физиономия Лоренса вытягивается, - Подожди, Тара, которая кинула тебя полгода назад? А как я её не узнал?
- Плохо смотрел.
- Ну, я ж не ты, чтобы из миллиона её высекать, - стебется, а потом садится рядом, - Поговорили?
Макс помнит, как я выживал после её отъезда. Сколько он мне девчонок подсовывал, чтобы «вытравить» её из памяти, или точнее «вытрахать», да только меня от всех отвернуло. Пил только как не в себя и творил хрень всякую. Гонять начал, почти всё тело татушками забыл. Они и до этого у меня были, но немного совсем. Сейчас же восемьдесят процентов кожи забито краской. Эта боль, которую испытывал во время набивания, успокаивала и отвлекала. Теперь благодаря татуировкам и футболу меня зовут сниматься для реклам в соцсетях и журналах. Сильно я этим не увлекаюсь, но, когда предлагают хороший гонорар, соглашаюсь. Не зависеть от предков меня вставляет куда сильнее, чем просить у них карманные.
- Угу. Типа того, - увиливаю от ответа.
Встаю, достаю из шкафа полотенце и направляюсь в душ.
Макс идёт за мной.
- Короче, я понял, - бухтит он, - Она вернулась, а