- Так, парни, вы обалдели? – возмущенно тычет мне в плечо Оливия. - Я вообще-то здесь! И ни в кого влюбляться не собираюсь. У меня в группе тринадцать парней, Зак, и ни один из них не сможет заменить Скайлера. А ты, - теперь её ладонь оказывается на плече брата, - даже не вздумай думать о таком. И вообще, ты что меня не ревнуешь? – карие глаза сестры выдают такой спектр эмоций, что я поражаюсь. Не знал, что она на такой способна. Там и обида, и злость одновременно.
Скайлер усмехается.
- Ревную, - притягивает её к своим губам и легко целует, - еще как. Особенно к тому блондину, что захаживает в кафе и все время с тобой трещит, пока я на смене.
Сестра мгновенно расслабляется и широко улыбается.
- А, да. Я ему, кажется, нравлюсь.
- В следующий раз я подсыплю ему слабительное в кофе, - играя бровями, Скай прижимает её к себе, а я ни черта не соображаю, качаю головой.
Тара мне доказывала, что не хочет, чтобы я её ревновал, а Оливия обижается, что Скайлер не ревнует. Что не так, блядь, с девушками?
- Я бы на твоем месте просто свернул ему шею, - внедряюсь в их тошнотворную безмятежность. - И хватить облизывать друг друга. Раздражает!
Оливия мягко улыбается и укладывается обратно ему на грудь.
- Завтра я поеду с тобой, Зак. Отвезем Камилле продукты кое-какие. Хочу с ней поговорить, поддержать. В прошлый раз она почти всё время плакала.
Знаю, что сестра тоже волнуется за Тару. Когда она приехала, тоже проревела почти сутки. Скайлер всячески отвлекает её, и если сестре это помогает, то мне нет.
Мне может помочь только одно…
Скайлер и Оливия герои романа "Давай останемся никем". Небольшое камео с ребятками))
50
В клинику мы приезжаем после обеда.
Под руководством Оливии скупили половину супермаркета. Планирую подкинуть Камиллу до дома, пока Оливия со Скайлером посидят с Тарой. Она сама это всё едва ли донесет.
Поднимаемся наверх, но уже у палаты Тары я понимаю, что что-то не так. Там толпится несколько медсестёр, Камилла слушает лечащего врача Тары – мистера Ларсона – и кивает со слезами на глазах.
Меня на секунду к полу примораживает, а сердце дёргается в предчувствии. Пытаюсь понять по выражению лица Камиллы к чему готовиться.
- Что-то случилось, - взволнованно шепчет Лив, хватая меня за руку.
Теперь меня невидимая сила толкает вперёд. Пока делаю несколько шагов до палаты, в голове начинает твориться хаос. Сердце хаотично колотится, выбивая барабанный ритм на ребрах, тревога душит.
Камилла замечает нас и начинает плакать сильнее. Меня скручивает изнутри всего.
- Камилла, что произошло? – Лив первая бросается с расспросами.
Я же боюсь ответов. Животный страх окольцевал горло.
- Она очнулась, - выдыхает женщина и улыбается. – Два часа назад. Я хотела вам позвонить, но всё закрутилось.
Она улыбается… УЛЫБАЕТСЯ! Меня в мгновение отпускает. Словно десяток канатов, ещё секунду назад сдавливающих грудную клетку, разорвались. Если улыбается, значит всё хорошо. Она в порядке… Нервно сгребаю пятерней волосы и выдыхаю.
- Господи, слава Богу, - Лив тоже начинает плакать, а я дышу.
Впервые полноценно дышу со дня аварии.
Вдох, выдох. Делаю шаг назад, ещё один. Спасибо! Спасибо, кому бы то ни было!
Кровь несётся по венам так быстро, что я почти сразу ощущаю жар. Словно в организм вернулась жизнь.
- К ней пока нельзя, там врач, но мне нужно поговорить с тобой, Зак.
Камилла отводит меня в сторону, и тут сквозь слепую радость я замечаю её странный взгляд. Она смотрит на меня с сочувствием. В глазах блестят слезы, но не они причина того, что моё ожившее сердце снова спотыкается. Причина этому именно её неприпрятанное сочувствие.
- Что не так? – мгновенно каменею.
Это последствия? Отказ некоторых функций организма? Отсутствие рефлексов? Словно срываюсь и лечу с обрыва.
- Вроде бы очень страшного ничего. У неё слабость в руках, то есть руке. Стоять пока может с трудом. Голова кружится, но врач говорит, что, если встала сама на ноги, значит это хороший знак. Повезло, что провела в коме не много времени. Взяли все анализы, сделали ЭКГ, скоро придут анализы. – Вроде как успокаивает Камилла. - Но дело в другом…
Замолкает, отводя взгляд в сторону, чем только ускоряет моё падение...
- Камилла, говори, пожалуйста!
Взгляд карих глаз несмело возвращается на меня.
- Давай присядем.
- Говори!
Пару секунд она изводит меня молчанием, словно собирается с силами. Кулаки сами собой сжимаются, хочется орать, чтобы скорее выстрелила в лоб, а не срезала кожу по миллиметру…
- У Тары систематизированная амнезия. Она не помнит тебя и всего, что связано с тобой. И ещё с её отцом. Мне очень жаль, Зак.
Разбиваюсь. Фантомный удар после столкновения с землёй настолько сильный, что у меня воздух в лёгких застревает.
- Что? – выдыхаю на автомате. – Как это?
- Врач говорит, что скорее всего, это последствие после удара головой. Вы ехали в машине, ты говорил, что вы ругались. Психотерапевт, который в данный момент проводит тесты, предполагает, что так её мозг пытается защититься. Он выстроил баррикаду на все, что вызывало у неё стресс. Не знаю, в курсе ли ты истории с её отцом, - замедленного киваю, - Ну вот… Она очень переживала по этому поводу. И сейчас этого тоже не помнит. Мне жаль, Зак. Возможно, если она сейчас тебя увидит, то вспомнит, но фото, которое я ей показывала в процессе разговора с доктором, не помогло. Я не сказала ей кто ты. Подумала, что ты сам должен. Просто не смогла. Ей будет странно не помнить собственного парня.
Мне кажется, что меня выпотрошили. Прямо так, наживую. Разорвали кожу и вынули внутренние органы.
Она не помнит меня…
«Её мозг пытается защититься».
Защищается от меня?
«Мне впервые в жизни было с тобой по-настоящему страшно», «Я боюсь тебя, ясно?»
Сгибаюсь напополам, как если бы кто-то зарядил мне в солнечное сплетение. Там жуткая боль и пульсация. В ушах нестихаемый звон.
- Зак, - сочувствие во взгляде Камиллы добивает.
Она прекрасно понимает, почему мозг её дочери меня заблокировал. Мы так часто ругались и ссорились, что он банально не захотел этого вспоминать. Её слез, страха, моих взрывов. Её организм