— Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, дорогие друзья! Также хочу вам сказать что М-Банк самый лучший! Где М-Банк, там и вы! — с большим пафосом сказал Александр Степашин. — На связи ледовый дворец «Мегаспорт», город Москва! Позвольте приветствовать вас на таком знаменательном событии, как контрольные прокаты сборной команды России по фигурному катанию, традиционно проводимые в конце лета. Если раньше они проводились в тренировочном центре Новогорск и их видели только руководители Федерации фигурного катания и любители спорта на канале Rutube, самом лучшем канале для хранения вашего видео, то сейчас руководство Федерации фигурного катания и Первого канала решили провести их для всех любителей спорта в формате ледового шоу, на котором я вас и приветствую. А моим собеседником будет великолепный фигурист, двукратный бронзовый медалист чемпионата Европы и бронзовый медалист чемпионата России Сергей Воронецкий.
— Здравствуйте, дорогие друзья, — вежливо поздоровался Сергей. Смотрел он при этом не на Степашина, а на то, что происходит на льду, прямо поверх монитора. По всему видно, что фигурист участвовал в таком значимом событии — комментировании телетрансляции для огромной аудитории, первый раз в жизни, сильно волновался и старался погасить волнение абсолютным спокойствием, что выходило неважно. Со-комментатор делал вид, что внимательно смотрит на раскатывавшихся фигуристок. Голос у Сергея был негромкий и с очень вежливым оттенком.
— Ну давай так, Серёж, сначала расскажи и поделись своим мнением о том, что ты сейчас видишь на арене, — попросил Степашин, тоже глядя на прыгающих и вращающихся фигуристок. — Что ты скажешь о том, как разминается олимпийская чемпионка Арина Стольникова? Как мы видим, она на разминке не идёт на сложные прыжки и прыгнула только тройной сальхов и тройной лутц. Причём довольно успешно.
— Я думаю, Арина совершенно правильно всё делает, — согласно кивнул головой Воронецкий. — Сейчас только начало сезона, и очевидно, что многие фигуристы пока ещё не в форме. Похоже, тренерский штаб решил не форсировать подготовку и пока обойтись тем, что есть. Это, на мой взгляд, очень разумное решение. Впрочем, всё будет видно в прокате.
— Расскажи, Серёж, а что ты думаешь насчёт внешнего вида Арины и насчёт её нового платья? — спросил Степашин, вытягивая своего собеседника на откровенный разговор. Чутьём опытного журналиста Степашин понимал, что его собеседник зажат и немного стесняется. Следовало его раскачать. Предыдущий со-комментатор, участвовавший в комментировании юниорских прокатов, олимпийский чемпион в парном катании Максим Погодин, стал уже настоящим шоуменом, закончив карьеру, был человеком медийным и не боящимся телекамер, поэтому часто перетягивал одеяло в комментировании на себя, чем вызывал скрытое недовольство Степашина. Из Воронецкого же, наоборот, лишнего слова не вытянешь. Может, ещё разговорится…
— Вы знаете, это субъективизм и вкусовщина, но мне всё очень нравится, но также мне нравятся и вообще все наши девушки, потому что они умницы и красавицы и, безусловно, очень талантливы, — нашёлся что сказать Воронецкий.
— А какое у тебя мнение насчёт дебютантки во взрослом разряде, чемпионки мира среди юниоров Александры Смеловой? Как мы видим, Саша идёт ва-банк, пытается произвести впечатление, с ходу прыгает четверной тулуп, пытаясь обескуражить подруг по сборной. Он не получается чисто. Она следом прыгает тройной аксель, и опять ошибка. И только потом начинает успешно прыгать двойной аксель и тройной лутц, бросив попытки прыжков ультра-си.
— Я так думаю, что Саша решила удивить своих поклонников и сразу же расставить акценты, кто она есть на самом деле, — подумав, сказал Сергей. — Она решила заявить о себе и напомнить, чтобы с ней считались другие спортсменки, но, как видим, у неё это не получилось.
— Ну что ж, дорогие друзья, больше добавить к мнению эксперта нечего, поэтому давайте наблюдать за нашими несравненными девушками, смотреть на прокаты и наслаждаться ими! — заявил Степашин. — Напоминаю: все заявленные короткие программы у девушек абсолютно новые, поставленные, что называется, с пылу-жару!
— До конца разминки осталась одна минута! — сказал информатор.
Люда почувствовала, что хорошо размялась, перестала кататься и поехала к бортику, где её уже ждали Бронгауз и Аделия Георгиевна. Тренеры внимательно наблюдали за разминкой Людмилы и одобрительно кивали головой. Это они наехали на Смелую и заставили её прекратить заниматься дурью и начать разминаться обычными прыжками.
— Ну что, как лёд? — спросил Бронгауз.
— Да вроде хороший, — сказала Люда. — Кататься легко.
— Вот и хорошо, делай всё уверенно, чисто, самое главное, без помарок и никуда не гони, — велел тренер.
— Разминка закончена, просьба спортсменкам покинуть лёд, — сказал информатор.
Фигуристки покатили со льда в калитку, и одна за другой почти выпрыгивали за пределы льда, надевали чехлы на лезвия, накидывали олимпийки и почти все уходили в раздевалку. Осталась стоять только Лиза Камышева и Люда. Люда на льду, а Лиза с тренером за бортиком. Ей катать предстояло после Людмилы, и никакого смысла не было куда-то идти.
— На лёд приглашается Арина Стольникова! Встречааайтеее! — крикнул информатор.
— Давай! Работай! Вспомни всё, что мы с тобой учили! — слегка улыбнулся Бронгауз и зачем-то протянул Людмиле кулак. Она, не зная, как реагировать на это, протянула руку, пожала кулак и покатила к центру арены, в очередной раз приветствуя зрителей.
Встав посреди громадного зала, Люда замерла в стартовой позе в ожидании музыки. Ноги на ширине плеч, руки по швам, голова опущена вниз. Раздались первые аккорды вальса Амели, и она начала прокат.
…Сентябрь 1967 года. Париж, Париж… Ветер гоняет по площади Тертр на Монмартре золотые листья. Это место знало Винсента Ван Гога, Огюста Ренуара и Камиля Писарро! А сейчас здесь запах осени. Парижская осень пахнет карамелью, ванилью, кофе, корицей и жареными каштанами… Печальная скрипка в руках старого скрипача в чёрном плаще и чёрном берете… Печальный мим в трико, майке и шляпе-котелке, с белым овалом грима и бровями домиком, танцует, высоко задирая ноги и держа в руках трость. И всё это рисует Амели, 16-летняя уличная художница, после школы приходящая на Монмартр в надежде заработать хоть что-то на рисовании портретов. Кому не нужны карманные деньги??? Но увы… К юной художнице никто не подходит из туристов. Ведь у неё нет ни имени, ни знаковых работ…
Тогда Амели начинает рисовать сам Монмартр. Её кисть рисует старинные дома, булыжную мостовую, жёлтые листья, гонимые по ней тёплым сентябрьским ветром, печального скрипача, старушку, торгующую рогаликами и печёными каштанами. Она рисует базилику Сакре-Кёр, с горгульями и химерами на фасаде, особняк Розимон и площадь Пигаль. Всё это каким-то странным образом входит на картину. И вдруг Амели неожиданно видит, как картина оживает. Только она одна видит это! Девушка радостно вглядывается в полотно, кладёт кисть на подставку, делает балетные аллонже и начинает танцевать. Её лицо лучится радостью и безграничным счастьем…
…Люда подняла голову, удивлённо посмотрела на трибуны, в сторону судейского сектора, столкнулась взглядом с Людмилой Николаевой и улыбнулась.
Подняв левую руку в сторону и исполнив изящное аллонже, Люда правой рукой, согнув пальцы в щепоть, словно нарисовала что-то на картине. Её лицо при этом сияло радостью и одухотворением, и даже словно источало ясный свет.
Людмила прекратила рисовать, левой рукой, согнутой в локте, словно взяла то, что она изобразила, и внимательно вгляделась в воображаемую картину, словно поражаясь нарисованному. Правая рука отставлена в сторону и качнулась в изящном аллонже.
Приложив правый указательный пальчик к правой щеке, Люда склонила голову и словно задумалась, по-прежнему мило улыбаясь, а потом словно очнулась — сделала аллонже двумя руками, отбрасывая мирское и разрывая ткань мира, чтобы вступить в мир грёз, оставляя своё тело за гранью пространства и времени.