– Да! Бегу! Одна нога там, другая... ещё дальше! – подскочил Суслик и убежал.
Оставшись одна, змея протянула:
– Певческий талант... Если чего-то нет, это всегда можно купить... ну, или на что-то выменять.
Глава седьмая
Беда
После разоблачения павлина Паоло разразился грандиозный скандал, и ведущей конкурса пришлось выступить с официальным обращением. Иван с Волком как раз сидели в кафе и смотрели её речь по волшебному экрану.
– Таким образом, за два дня перед вами выступят все двадцать шесть конкурсантов, а в завтрашний финал выйдут трое лучших из них, – объявила ведущая. – Теперь к инциденту с павлином Паоло. Представитель Тридвадцатьшестого царства господин Суслик заверил нас, что не имеет никакого отношения к этому вопиющему обману, и подал заявку на выступление от этого царства другого исполнителя – королевской кобры Анак-Кракатау. Мы решили пойти навстречу с формулировкой: «Так уж и быть, но чтобы это в последний раз», – подытожила Аделаида.
– Опять этот Суслик всех обманул! – покачал головой Волк. – Кобра у них будет петь! Как змея может петь? Она же только шипит и... и... так вот кто у них шипел! – вдруг догадался он. – Получается, у них кобра главная... Плохо дело!
Иван, который беспечно потягивал молочный коктейль, удивлённо вскинул брови.
– Но...
– Ты спросишь, почему? – перебил его Волк. – А я отвечу. Потому что я не верю, что она это всё устроила ради победы в конкурсе!
– Подожди, – снова заговорил царевич, но друг и тут его оборвал.
– Тут ты, конечно, скажешь: «Да перестань, Серый, вечно тебе что-то плохое мерещится». Ну, говори!
– Да перестань, Серый, вечно тебе что-то плохое мерещится, – послушно повторил Иван и вдруг нахмурился.
Чуткий Волк сразу считал его настроение и насторожился:
– Вань... Ты чего?
– Что-то у меня сердце ёкнуло, – признался царевич. – С Василисой что- то случилось!
– Да ну, перестань, Вань, вечно тебе что-то плохое мерещится... – принялся успокаивать его верный товарищ.
Но Иван уже подхватил кексики для жены и ринулся вон из кафе. Волк – за ним. На выходе они столкнулись с ошалевшим Котом.
– Кошмар! Кошмар! – заголосил он.
– Что такое? – вскинулся Иван.
Кота буквально трясло, он пролепетал:
– Записку подбросили... сейчас... лапы дрожат...
Кот выудил из кармана смятый лист бумаги и зачитал:
– «Напоминаем, что выезд из отеля до одиннадцати ноль-ноль в понедельник. Спасибо, что выбрали наш отель». Представляете?!
– И что? – не понял Волк.
– Как что? – воскликнул Кот, но тут же спохватился: – A-а! Тьфу ты! Не то... Вот! – Он вытащил другой листок и прочёл: – «Сообщаем вам, что Василиса похищена. Не пытайтесь её искать, всё равно не найдёте. А впрочем, можете искать, всё равно не найдёте».
Всё-таки дурные предчувствия Ивана оправдались! Пришлось друзьям срочно собираться и возвращаться домой, чтобы всем вместе подумать и решить, как выручать из беды царскую дочь.
– Беда-то какая, а! – запричитал Царь, услышав тревожные новости. – А в парикмахерской точно нет? Угу... А в солярии?
Но он напрасно надеялся – ни в одном из привычных мест Василисы не оказалось.
– Ладно, ничего... Ничего-ничего, поищем! – оптимистично заявил государь. – У меня три года назад ложки пропали мельхиоровые, до сих пор их ищу, так что опыт в этом вопросе накоплен богатейший. – И он немедленно приступил к следствию. – Ну, по порядку: свидетели есть?
– Есть, – сообщил Волк. – Один.
– Кто такой?
– Я, – отозвался Кот.
– Можешь максимально подробно описать всё, что ты видел? – спросил Царь.
– Могу. Ни-че-го, – с готовностью доложил тот.
– Та-ак, – разочарованно протянул Царь. – А если поподробнее?
– Вообще ничего! – жалобно признался Кот. – Мы анализировали моё выступление, и вдруг – раз! – и её уже нет.
Государь что-то записал на листе пергамента и заключил:
– Ну, что... тщательно допрошенный свидетель – это полдела. Но если вторая половина будет такая же, то это, я вам скажу, не дело.
Иван всё это время молча слушал эту неспешную беседу, а теперь уж не выдержал:
– О чём вы все говорите?! Там сейчас Василису, может быть, пытают, убивают, а мы тут...
Царь сразу принял серьёзный вид.
– Помню, был один способ... Но не знаю, не знаю... – Государь помялся немного, а потом решился: – Сейчас, Вань, ты у меня поспишь маленько.
Он задёрнул шторы, снял с шеи шнурок, на котором висел золотой ключ, и ключиком этим открыл сундук, притаившийся в укромном уголке. Из сундука Царь достал маленькую музыкальную шкатулочку. Внутри под нежную мелодию кружилась керамическая балерина.
– Царь-батюшка, ты чего?! – удивился Иван. – Нам же Василису надо...
– Надо, – кивнул Царь. – А ты спи.
– Как же – спи, если надо... – забормотал царевич, всё порываясь бежать куда-то.
– Спи! – настойчиво повторил государь.
Иван попятился и опустился на диванчик. На царевича мигом навалилась усталость, глаза у него закрылись, и он погрузился в сон. Ферапонт тоже отчего-то захрапел, хотя от шкатулки был далеко. Но это, возможно, и к лучшему.
– Я так Василису в детстве убаюкивал, – пояснил Царь всем, кто не уснул, то есть Волку, Коту и тёте Дуне. – А потом – только вы ей не говорите! – за её снами подглядывал. Ну а как? Переходный возраст, всякие соблазны... не дай бог.
Ферапонт пуще прежнего всхрапнул – насморк у него, что ли? – и государь отвесил советнику подзатыльник.
– Тихо ты!
Ферапонт послушно затих.
А Царь надел спящему зятю на голову какую-то странную шапочку с антенной, ещё одну антенну прицепил к самовару, и вот уже на медный бок верного самовара стал транслироваться Ванин сон.
В этом поразительном видении Иван и Волк стояли на крыше небоскрёба напротив вооружённых до зубов бобров. Один из соперников принял телефонный звонок и сообщил в трубку:
– Йес, йес... Окей. Уже никто не сможет помешать нам уничтожить мир. До взрыва осталось три минуты и... О ноу!
Это Иван с Волком стали обстреливать бобров желудями из пулемётов. Пока враги под градом снарядов спешно искали укрытие, царевич беспечно поинтересовался у напарника:
– Ты кофе купил?
– Купил, – отозвался