В зале повисла тишина, лишь на потолке мерно жужжал энергосберегающий осветительный прибор. Наконец-то я понял, что за громадину видел на орбите два года назад. Верфь! Они прямо в космосе собирают космический корабль. Уж не знаю безумцами их назвать или гениями. А старик все молча стоял, ожидая вопросов, но никто так и не решался их задать.
- Мне кажется или старик того…крышей потек? – шепнул мне на ухо Андрей.
- Не думаю, что Виктор допустил бы его к докладу, если бы не был в нем уверен. – ответил я ему.
Мой заместитель поерзал на стуле, словно ему вдруг стало неуютно, и пробормотал:
- Не нравится мне это! Чувствую я, что для нашего отдела это боком выйдет!
- Тише. Не паникуй раньше времени. Давай послушаем, что этот Екумура еще скажет.
- Так молчит ведь! – воскликнул Андрей.
- Вопросов, наверное, ждет. Что-ж, поможем ему.
Я встал и откашлялся, привлекая внимание старика.
- Доктор Екумура, объясните, пожалуйста, о каком межзвездном перелете идет речь? Вы хоть представляете сколько времени займет полет, хотя бы до ближайшей планеты? Даже в самые лучшие свои времена человечество могло летать лишь до ближайших планет! А вы хотите покинуть Солнечную систему? Да мы ведь не переживем этот перелет. Мы просто не сможем взять с собой необходимое количество пищи и воды. Я уж не говорю о воздухе и пространстве.
Народ в зале оживился и загудел, словно разворошенный пчелиный улей. Это хорошо. Может еще кто-то созреет для вопросов.
- У нас есть вариант получше. – вмешался Виктор Юдинович.
- Какой же? – скептически уставился на него я.
- Мы отправим туда лишь одного человека и банк эмбрионов. Это будет Ковчег… - продолжил доктор Ёкумура. – Они будут оснащены всем необходимым оборудованием и ресурсами для того, чтобы построить новый дом на этой планете. Там они смогут начать все сначала. Построить новую цивилизацию.
- Замечательно! – с сарказмом усмехнулся я. -Ведь нам, оставшимся на Луне, это так поможет! Но это все мелочи. Кстати, мой вопрос так и остался без ответа – как этот человек переживет перелет? Я уж не говорю о многолетнем одиночестве.
- Все просто. – спокойно ответил старик. - Этот человек будет подвержен криозаморозке.
- Нельзя просто взять и заморозить человека на десятки лет. – возразила Ульяна Михайловна и я был рад ее поддержке. - Люди после двухлетнего сна не всегда возвращаются к жизни. После пятилетней заморозки почти нет шансов выйти из нее живым. А вы говорите о десятилетиях!
- У одного человека на станции есть такой шанс. И очень неплохой. Одна маленькая девочка с редчайшей мутацией может спасти человечество! – доктор Ёкумура многозначительно посмотрел на меня.
- Нет… Нет! - до меня наконец дошло к чему они ведут. - О чем вы говорите? Вы МОЮ дочь туда отправить хотите? Она же еще совсем ребенок! Куда вы собрались ее отправлять? Нет, я категорически против! Я вам не позволю!
Я поднялся с места, намереваясь уйти. Терпеть этот фарс дальше не было сил. Пусть мечтают, о чем хотят, но я не позволю вмешивать в это мою семью.
- Алексей, поймите, это единственный шанс! – начал успокаивать меня Виктор Юдинович.
- Мне плевать! – рыкнул я.
- Алексей! Сядь и выслушай нас! – повысил голос глава совета.
- Выслушать? Хорошо, я слушаю! Скажите мне – Единственный шанс для чего? Для того чтобы рискнуть жизнью моей дочери? Ради чего? Ради гипотетического спасения «цивилизации»? – гнев переполнял меня, и я разговаривал на повышенных тонах, но никто не возражал. Напротив, все словно ждали, когда я выпущу пар и успокоюсь сам. - Она ведь может даже не долететь! Кто знает, что может с ней случиться в полете? Недаром ведь вы не отправляетесь туда сами!
- Вы же знаете, что никто на станции не способен пережить такую длительную заморозку. Но ваша дочь, в силу своих способностей, может! Только у нее такая совершенная регенерация, что она может пережить практически любое повреждение.
- Да вы в своем уме? Любое повреждение? Вы готовы подвергнуть ее, маленькую девочку, тому, что не в силах перенести взрослый человек? – меня переполнял гнев, но, помня, что все мы заперты в замкнутом пространстве, я старался сдерживаться. - Даже если она доберется туда, даже если выживет и сможет запустить этот ваш "Ковчег", все равно вы обрекаете ее на долгие годы одиночества! На адский труд до конца ее дней!
- Алексей, мы вымираем. Уже сейчас убыль населения гораздо выше прироста. Здесь мы словно в хосписе, доживаем свои дни.Станция в любом случае была лишь временным решением проблемы. На Землю мы вернуться не можем, на Луне остаться тоже. Вы как никто другой должны понимать, что человек не может долго находиться в космосе. Конечно, медицина сейчас может многое поправить, но надолго ли нас хватит? А ваша дочь уникальна! Она даже стареть будет значительно медленнее, чем все остальные, я уж не говорю о том, что умереть от болезни или разрушения клеток крови ей не грозит. Я не вижу смысла запускать проект «Ковчег» на Луне. Дети будут страдать. Возможно даже начнут рождаться неполноценными. И, в конце концов, ваша дочь останется на станции одна!
- Нет, должен быть другой выход! Должен быть!
- На другой планете у вашей дочери есть шанс. Шанс на полноценную жизнь. Шанс стать матерью новой цивилизации! Благодаря ей человечество не погибнет!
- Как... как я должен сказать своей дочери об этом? Как я скажу своей жене, что наша одиннадцатилетняя дочь должна навсегда покинуть семью и лететь на другую планету, обустраивать жизнь для нового поколения? Вы думаете это под силу ребенку?
- Никто не говорит о немедленной отправке. Для начала нам нужно обучить ее.
- Обучить? Чему?
- Пилотированию. Выживанию. Медицине. Она должна уметь многое. От ремонта корабля до воспитания детей.
- Я не... Я не могу принять решение — вот так, один. Не сейчас! Мы только нашли ее! И снова потерять... Я не уверен, что жена согласится отпустить ее.
- Это все мы понимаем. И у вас для принятия решения будет несколько лет. Не имеет смысла отправлять ребенка в столь сложное и опасное путешествие. Мы имеем возможность подождать пока она повзрослеет. Но начать обучение нужно сейчас!