Восторгу детей не было предела, когда они уловили суть игры и начали таскать рыбок из «колодца». Пойманных рыбок дети, не сговариваясь, стали складывать перед Вильгельмом, который подошел и улегся поблизости.
— Да, они уже точно знают, кто в доме самый главный любитель рыбки, — рассмеялась пани Нина.
— Во второй коробке тоже игра про рыбалку, — начала показывать Дилара Галие, — но она для ванны, в воде играть надо.
— Никогда такой не видела раньше, — удивленно рассматривала Галия небольших желтых рыбок и удочку с крючком.
— Это муж у сослуживца выкупил. Тому родственник откуда-то привез сразу несколько наборов таких, — рассказывала тетя, помогая разобраться с подарком. — Рыбок этих запускаешь в ванну, они плавают хорошо, а крючком надо подцеплять их за эти отверстия в головах.
— Поняла, — кивнула Галия. — Это сложнее игра будет для детей.
— И полезнее для развития, — вступила в разговор Валентина Никаноровна, с интересом разглядывая подарок. — Тут и глазомер тренировать мальчики будут, и ловкость. Отличная игра, — похвалила она.
— Я тоже так подумала сразу, — довольно кивнула Дилара, обрадовавшись, что ее подарок так всем понравился.
— Только, скорее всего, где-то через полгодика они ее осилят… Будет на вырост.
Разобравшись с подарками и обсудив последние новости, накрыли стол, и, кое-как оттащив детей от новой игры, сели обедать. С тетей Галия давно не виделась, поэтому новостей и тем для обсуждения накопилось много. Так что за разговорами время летело незаметно. Уже и мальчишек накормили и уложили спать, и со стола после обеда все убрали, накрыв все к чаю, а новости все не заканчивались.
— Ой, кажется, стучит кто-то, — подхватилась вдруг пани Нина.
— Я ничего не слышала, — удивленно посмотрела на нее Галия.
— В калитку стучат, не в дверь, — пояснила хозяйка, направившись во двор, — вы не привыкли, а я этот стук сразу слышу.
— Интересно, кто там приехал, — выглянула удивленно Галия в окно. Увидев черную Волгу за забором, повернулась к тете с няней. — Ничего себе гости у пани Нины!
Женщины все втроем сразу подхватились и с любопытством вышли на крыльцо посмотреть, кто это там приехал.
— Здравствуй, Эдик! — выйдя на крыльцо, изумленно произнесла Валентина Никаноровна, увидев заходящего во двор Балдина. — Ты откуда здесь?
* * *
Берлин
Сегодня у нас был очень насыщенный день. Сначала нас отправили на митинг в поддержку Вьетнама. Выступал какой-то известный вьетнамский летчик, имя я прослушал, но услышал, что он сбил аж шесть американских самолетов.
Затем объявили, что сейчас будет выступать француженка Раймонда Дьен.
— Двадцать три года назад она бросилась на рельсы перед поездом с боеприпасами, что французское правительство отправило для колониальных войск во Вьетнам, — сказал кто-то рядом, и я, обернувшись, увидел того самого Дмитрия из МГИМО.
— О, привет!
— Привет, Павел! — ответил он. — Так вдохновляет, когда видишь вживую тех, о ком раньше только читал и восхищался!
— Это точно, — согласился я, вспомнив о встрече с Маресьевым. Хотя и француженка тоже сильна… И правильно ведь все сделала — французы ту войну слили. Не получилось у них сохранить свою империю…
Обменялись с Дмитрием телефонами. У него тоже оказался домашний телефон. Скорее всего, парень из непростой семьи… Главное, что не задаётся нисколько, я в таких моментах, общаясь с людьми, быстро разбираюсь…
Его группа сегодня, как оказалось, имела схожую программу с нашей, так что дальше мы двигались уже все вместе.
Очень много было выступлений артистов, причём прямо на улицах.
Выступали, кстати, не только взрослые профессиональные артисты. На одной из улиц наткнулся на представление, устроенное пареньком лет пятнадцати и девушками в национальных немецких костюмах. Он лихо барабанил деревянными ложками под песню «Эх, яблочко», которую исполняли молодые немки. Причем пели они практически без акцента. Оказалось, когда выступление закончилось, что паренек — Сережа из Рязани. Вот уж не знал, что мы привезли с собой и таких юных делегатов… Причем парень чувствовал себя, как рыба в воде. Переживания или комплексы — не, не слышал…
Поздно вечером мы попали на концерт Дина Рида. Он зажигал по-настоящему энергично. Не стеснялся спуститься с площадки к людям. Голос мне понравился, и песни были неплохие. Вспомнил, что в Латинской Америке он стал настоящим кумиром. Стало понятно, почему — слушая записи, не составишь себе того впечатления, что получаешь, присутствуя на его концерте…
Вспомнил также из прошлой жизни, что он вроде бы умер относительно молодым. Но вот конкретно, когда и от чего — понятия не имею. Впрочем, даже если бы имел, что я смогу сделать? Лично скажешь — так он меня в дурку сдаст. Писать ему письма, в которых сообщать дату его смерти и все обстоятельства? Представляю, сколько тысяч писем в год он получает от своих фанатов… Конкретно так представляю, вспоминая свои мешки писем, что тягаю с радио и редакции «Труда»… И есть у меня сильное подозрение, что вряд ли у него есть своя группа комсомолок для разбора всех этих посланий. Так что велики шансы, что они и не распечатываются, а прямо следуют в мусорку…
Мне, наверное, раза три на концерте сообщили местные немцы, с которыми мы пересекались в этой толпе, что с этого года Дин Рид принял решение жить в ГДР. Тут все постоянно перемещались и оказавшись рядом с новыми соседями, немедленно знакомились. Все были на одной волне, с удовольствием общались с другими.
Как немцы гордились тем, что такой великий музыкант и певец будет жить теперь у них! Ну да, мог бы и в ту же Москву отправиться на постоянное место жительства. Наверняка наши ему предлагали…
А ночью мы отправились в Трептов парк. Красиво тут, конечно, и величественно. Комплекс скульптур создан на редкость удачно, и прекрасно передаёт задумку — сохранить память о подвиге советских воинов и гуманистической миссии СССР по искоренению нацизма…
А как провели процедуру возложения венков — просто неописуемо красиво! Ночь,