— Иди, поиграй пять минут, — предложил Гриша сыну, заметив, что генерал о чем-то явно хочет его спросить. Пацан тут же умчался на детскую площадку, кивнув головой.
— Смышленый малый, — произнес Балдин и добавил, немного замявшись, — а вы про Ивлевых знаете, куда они подевались? Я в гости к ним приехал. Без предупреждения, правда, — объяснил Балдин. — А никто не открывает. Уехали может, не пойму?
— Да, товарищ генерал. Вы с ними буквально на полдня разминулись, — кивнул головой Гриша. — Паша уехал в Берлин на мероприятие какое-то от университета, а Галия с Валентиной Никаноровной и малышами в Палангу отдыхать уехали.
— Понятно, — кивнул Балдин разочарованно. — Ну я так и решил, что уехали на лето. Ничего, приедут, тогда и увидимся.
Поговорив еще пару минут с подполковником и попрощавшись, генерал поехал домой. А нечего было резину тянуть, — отругал он сам себя мысленно, сидя в машине. — Когда они теперь появятся? К сентябрю только небось. Эх!
* * *
Москва, завод «Серп и молот»
Лосев не пришел к Вагановичу с утра, как обещал. Тот уже и волноваться начал. Разве это нормально, делает такое предложение, обещает поддержку, и пропадает с концами…
Но вечером, уже в самом конце рабочего дня, тот все же появился. Пожал руку и начал извиняться:
— Директор отправил на выставку по моему хозяйству, не получилось к вам забежать, как договаривались.
— Ничего страшного, Вадим Матвеевич. Думаю, утром или вечером мы встретились, не так и важно. Все равно Ахмад еще на рабочем месте, видел его сегодня в столовой.
— Ну как, вы подумали, Аркадий Павлович?
— Подумал, Вадим Матвеевич. Пожалуй, я соглашусь. Но сразу хочу предупредить, что никаких авантюр я поддерживать не буду. Все должно быть тщательно продумано. Иначе моей подписи никто не получит.
— Так ради этого вы на этой должности и нужны! — откровенно обрадовался Лосев, — чтобы и деньги были, и возможность их тратить! К чему деньги, если, тьфу-тьфу-тьфу, тебя законопатят…
— Рад это слышать. Потому что если будут другие запросы, я немедленно уволюсь…
— Как и обещал, я вас буду в этом безоговорочно поддерживать, — радостно закивал Лосев.
— Рассчитываю на это.
— Ну что же, значит, мне завтра с утра после планерки надо пробежаться по некоторым кабинетам. Заручиться поддержкой… — задумчиво сказал Лосев.
Ваганович решил, что раз все зашло так далеко, то самое время выяснить, кто именно находится в этом списке. Ясно, что список этот состоит из тех людей, что и будут совать ему конверты при каждой проверке, обеспечивая его безбедную жизнь на пенсии…
— А мне можно узнать, о ком ведется речь? — спросил он собеседника.
— Да, конечно, Аркадий Павлович. Признаться, удивился, что вы меня в прошлый раз не спросили. Ну, естественно, Колпаков Егор Романович… Я его к вам уже как-то и направлял…
И он со значением посмотрел на Вагановича. Тот молча кивнул.
— Ну и начальники второго и третьего цехов тоже в деле…
— А начальник первого цеха? — поинтересовался Ваганович.
— Нет, этот чистоплюй, как и Алироев. Нацелился карьеру сделать в нашем министерстве, как тот же Алироев, и удивительно, что Ахмад уже на пути в одно из министерств, а наш Валерий Матвеевич все еще с нами… У него дядя там в начальниках. Не больших, среднего звена, но как племянник опыта наберётся на производстве управленческого, обещал туда его выдернуть. Побыстрее бы, может, и цех этот нормальный человек тоже возглавит, с которым всегда можно будет обо всем договориться.
Отправив Лосева восвояси, Ваганович задумался. Мандраж у него, определенно, был. Но как только он представлял нищую жизнь на пенсии, которая наступит, как только закончатся достаточно скромные сбережения, как тут же стискивал зубы и соглашался с тем, что рискнуть все же имеет смысл…
* * *
Берлин
Долго без дела стоять не пришлось. Начали подъезжать грузовики, и с них приступили, выкрикивая по спискам группы на разных языках, к раздаче знамен и флажков. Обратил внимание, что каждая из делегаций сама выбирала, с чем идти. Одна из азиатских делегаций снарядилась цветками и такими крохотными флажками, что мне с моей позиции и видно не было, что за страну они представляют.
Но советской делегации, конечно, вручили множество огромных флагов СССР, кто бы сомневался… И один из них тут же достался мне. Прекрасно, мышцы надо развивать. Буду нести его, держа повыше над головой, сколько уж там понадобится, тут тебе и бицепсы, и трицепсы будут задействованы…
Тут к нам подскочил Мартин. С улыбкой до ушей. И бросился с нами обниматься с таким видом, словно мы с ним не виделись уже года полтора как, а не только недавно в Москве расстались… Даже Эмму Эдуардовну приобнял, к некоторому ее смущению…
Дошла очередь и до меня. Похлопал его по спине и спросил:
— Ну как тебе на родине?
— О! Изумительно! — поднял он вверх большой палец.
— Как твои тетя и дядя? Передал им от меня привет?
— Передал, — ответил Мартин и как-то сразу погрустнел. — Тетя, оказывается, сильно болела. А мне они говорить не стали, чтобы я в Москве не тревожился. Сговорились, понимаешь. Ей даже операцию очень сложную делали в январе, как теперь выяснилось. И она два дня была в коме. Но к счастью, выкарабкалась, и теперь почти в полном порядке.
— Ого! — сказал я и покачал головой.
— Вот именно, ого! Как будто я не родственник, ни слова мне не сказали! — Мартин явно до сих пор был обижен. — Но ладно, из хороших новостей, что они с дядей скоро приедут к нам в Берлин. Я им сказал, что ты тоже будешь, и Эмма Эдуардовна тоже здесь, так они так обрадовались! Настояли на том, чтобы я обязательно вас тоже в ресторан привел!
— Ну это мы всегда рады! — сказал я и покосился на замдекана. Она тут же кивнула. Ну да, последняя живая участница Красной капеллы… Это же тоже легендарная личность… Как с ней не встретиться еще раз?
Но тут стало