Боевик рухнул, как подкошенный, а кровь медленно стала растекаться под ним.
— Не жилец, — сказал Гиря, испытывая облегчение и поднимая пистолет. — Он тут точно не был один. Уходим и побыстрее.
— Согласен, — поднял я автомат Радвана и подхватил под здоровую руку Кирилла.
Спотыкаясь и уходя от мест перестрелок, мы продолжили пробираться к нашей машине. Уйдя на достаточное расстояние, залегли на первом этаже одного из зданий.
— Ты как? — спросил я, осматривая рану Гири.
Крови он уже потерял достаточно.
— Жить буду. За улицей следи, — ответил Гиря, скривившись от боли.
Я помог Кириллу разорвать ткань в месте ранения и сел у окна, наблюдая за улицей. С соседних домов велась перестрелка. Боевики враждующих группировок быстрыми перебежками преодолевали улицу, стараясь не попасть под огонь противника.
— А ты молодец, Лёха! Не зря фотоаппарат взял, — улыбнулся Кирилл, зажимая рану.
— Знал же, что пригодится, — ответил я, взглянув на Гирю. — Надо было его пристрелить ещё для надёжности.
— Зря переживаешь. Ты ему в висок пробил. После такого либо инвалид, либо труп.
Рукав футболки Кирилла был весь в крови. Капли пота стекали по его лицу, капая на бронежилет. Руку он перетянул, но с каждой минутой становился бледнее.
— Пора идти. Нам ещё один квартал, — сказал я, подойдя к Кириллу.
Он протянул мне здоровую руку. Взявшись за неё, я повернулся к окну. Снаружи послышался крик, и началась стрельба. Пули попадали в стену, отделявшую нас от улицы.
Через двадцать минут наступило затишье. Я подошёл к выходу, чтобы оценить обстановку.
— Можно, — позвал я Кирилла и мы выбежали из здания.
Перемещались быстро, прижимаясь к зданиям и скрываясь за грудами обломков. В конце улицы уже был виден наш жёлтый «Жук». Совсем немного и мы рванём из эпицентра боёв. Но район нас просто так не мог отпустить.
Впереди я увидел, как на другой стороне улицы появились четверо вооружённых боевиков. Те самые, что несколько минут назад нас обстреляли.
— Пригнись, — громко сказал я, и первым открыл огонь.
Первой же очередью убил двоих, но двое спрятались в здании. Тут же дёрнул Кирилла в сторону, и мы скрылись за очередным валуном. Начался беспорядочный огонь.
— Вперёд не пройдём. Есть идеи? — произнёс Гиря, скатываясь по камням вниз.
— Ждём, — ответил я, отстегнув магазин.
Патроны ещё были, но мало.
Но в этот раз «взорванный рай» Западного Бейрута сыграл за нас.
Стрелявшие в нас боевики попали под обстрел из окон верхних этажей. Появился шанс переместиться дальше.
— Сюда! — потянул за собой Кирилла, и мы укрылись за покорёженной машиной.
Стрельба не прекращалась. Крики с обеих сторон усиливались. Пыль, жара и запах горячего металла с примесью крови уже стали нормой.
— И не знаешь, в кого стрелять, — громко сказал Гиря, прижимаясь к камням.
На улицу выехал очередной пикап. На этот раз «Симург». В кузове был крупнокалиберный пулемёт, который и начал стрелять по зданию, из которого по нам вели огонь. Обломки стены долетали до нас. Голову было не поднять.
Спустя минуту я выглянул, чтобы оценить обстановку. В здание напротив уже не сопротивлялось.
Но тут из переулка выскочил боец в арафатке и с РПГ на плече. Он вскинул ручной гранатомёт, целясь в автомобиль за нами.
— Ложись! — крикнул я, схватив Гирю за край бронежилета, и прижал его к земле.
Прозвучал выстрел. Реактивный снаряд пронёсся в нескольких метрах над нами. Будто на медленной перемотке я увидел, как он врезался в машину. Её откинуло вбок, а сам пикап объяло огнём.
— Двигаемся, — подхватил я Кирилла, и мы рванули дальше по улице.
Выстрелы ещё звучали за спиной, но мы всё быстрее и быстрее отдалялись от эпицентра боёв.
Подбежав к машине, я помог Кириллу занять место пассажира, а сам сел за руль.
Гиря, стиснул зубы от боли.
— Ты как?
— Прорвёмся, — ответил мне Кирилл.
Я завёл машину и дал газу. Жёлтый «Жук» сорвался с места, унося нас в сторону корпункта. Через пять минут мы были уже далеко. Проезжая по одному из благополучных районов Бейрута, начинаешь путаться в реальностях.
В нескольких кварталах отсюда люди друг друга на части рвут. А здесь и магазины с красивыми вывесками, и мясом приятно пахнет, и хлеб свежий пекут. И никого из жителей не беспокоят сирены и выстрелы, доносящиеся до них.
— Сколько ещё? — спросил Гиря, откидывая голову на сиденье.
— Минут десять. Терпи.
— Да я уже не знаю, что меня больше беспокоит, — усмехнулся Гиря сквозь стиснутые зубы. — Ссать хочу…
— Лучше помолчи. Силы береги.
Мы остановились на одном из перекрёстков. Гиря смотрел в окно, отстранённым взглядом рассматривая Бейрутский морской порт. Пока не загорелся на светофоре зелёный свет, я размышлял об увиденном сегодня.
Разрушения, кровь, трупы людей… Согласен, что гражданская война — страшная вещь. Брат идёт на брата, сын на отца и наоборот. И уже никто не помнит, кто первым выстрелил…
Но здесь другое. Слишком много криминальных элементов запустили свои щупальцы в умирающую «ближневосточную Швейцарию», как называли раньше Ливан.
В прошлой жизни я боролся с такими же отбросами и бандитами в Сирийской Арабской республике. Нельзя, чтобы эта террористическая зараза расползалась.
На светофоре загорелся зелёный, и мы поехали дальше.
— Неплохо стреляешь. Ты где служил? — спросил у меня Гиря.
— В армии, — коротко ответил я, словами одного из киногероев.
— Шутник. Иваныч говорил, что в Афганистане был?
Я попытался быстро вспомнить, где Карелин служил «за речкой». Оказалось, что не просто «в штабе писарем».
— Сначала 185-й мотострелковый полк, который был переименован в 77-ю бригаду. Дембельнулся из Джелалабада.
— Бывал там. Оазис! — мечтательно произнёс Кирилл.
Спустя пять минут я затормозил у подъезда. Заглушил двигатель и повернулся к Гире.
— Кирилл? — потеребил я его.
Гиря не ответил, только что-то несвязное пробормотал.
— Сумеешь идти?
Он медленно кивнул и попробовал сам открыть дверь. Его лицо нервно вздрагивало, как будто по телу пускали электрический разряд.
Я вылез из машины и огляделся. Преследования за нами не было, но и помощи от Виталия Казанова тоже.
Микроавтобус, на котором Виталий и его подчинённые приехали, отсутствовал.
— Они могли покинуть корпункт? — спросил я.
— Должны были, — прошептал Гиря.
— Опирайся на меня. Ты