Пока друзья шутили, вспоминая забавные случаи и подсмеиваясь друг над другом, я вытащил новую тетрадь из-за пазухи и стал её листать. Что сказать, это ничем не помогло ― умных мыслей, во всяком случае, не прибавилось, а вопросов стало только больше.
За столом раздался взрыв хохота, и Крэг сказал с видом знатока:
― Вот вы смеётесь, невежи, а знаете, как, например, важен для ковки правильный нагрев? Это целая наука, болваны, если только жар будет хоть немного меньше, чем требуется, вся многодневная работа пойдёт коту под хвост, и хорошей стали не видать…
Я машинально повторил:
― Верно, правильный нагрев… Нагрев? Точно, в книжке, привезённой Роем из поездки в Дивный Край, было сказано, что если нагреть страницу, то написанное невидимыми чернилами ― проявится… А вдруг это тот самый случай?
Вскочив, отодвинул Раса с лавки и, сев на его место, рявкнул:
― Замрите все, и чтобы ни звука!
Видимо, этот вопль произвёл сильное впечатление, потому что за столом установилась какая-то ненормальная тишина. Все с нескрываемой тревогой наблюдали за моими дрожащими руками, нагревавшими последнюю страницу рукописи над пламенем свечи.
За плечом кто-то ахнул:
― Буквы… смотрите, буквы проявляются. И как тебе это пришло в голову, Сан?
Я попытался сглотнуть и не смог. Быстро соображавший Рас протянул «экспериментатору» кружку с молоком. Жадно осушив её, еле слышно просипел, потому что голос от волнения почти пропал:
― Это всё Крэг, если бы не он со своим «нагревом», никогда не вспомнил ту книжку…
Дарси осторожно погладил «младшего» по голове:
― Успокойся, Сан ― ты молодец, я всегда верил в своего мага. Так что там написано, сынок, можешь прочитать?
Я прокашлялся и, ощущая вроде бы беспричинно нараставшее беспокойство, чётко произнёс:
― Будьте осторожны ― зло прячется среди вас…
[1] «Сан. На чужой земле», глава 22
Глава 24. Похищение. Сан
Новая тетрадь в руке вздрагивала, пока пальцы снова и снова водили по только что проявившейся после нагрева строчке, а охрипший голос повторял:
― Будьте осторожны ― зло прячется среди вас…
Пока Крэг не вырвал у меня эту стопку рукописных листов и, с размаха бросив их на стол, сказал:
― Успокойся и помолчи, Сан. Ну что завёлся-то? Подумаешь ― загадка, я уже много раз говорил ― вот оно ― «зло», подрывающее твоё здоровье, ― и он ткнул пальцем в тетрадь.
― Точно, ― подхватил Командир, ― мало было одной, так ещё и вторую притащил. Выброси их и забудь. Плевать, что какой-то умник там написал ― во-первых, неизвестно кто это сделал, во-вторых ― когда, и, в-третьих ― непонятно кому адресованы эти слова. Не стоит серьёзно воспринимать всякую чепуху только потому, что Крэгу она попалась под руку в том проклятом замке… Давай я её в печку закину, а то на тебя смотреть страшно ― белый стал, как наш Избранный.
Рас обнял меня за плечи, усаживая рядом с собой. Он аккуратно сложил листы тетради, завернув их в кожаный лоскут, и протянул «владельцу»:
― Убери, потом прогреешь все страницы и постепенно разберёшься. Сегодня ты слишком устал, напарник, ложись спать…
Я покорно кивнул, чувствуя, как подкашиваются ноги, и под молчаливые взгляды друзей поднялся в комнату. Засунув тетрадь в мешок, расстроенно толкнул его ногой под кровать и, быстро умывшись, забрался под одеяло, мысленно похвалив Матильду, уже успевшую навести порядок в устроенном нами бардаке.
«Отключился» почти сразу, но выспаться мне так и не удалось ― во сне появилась смутно мерцавшая расплывчатая фигура. Она кривлялась возле кровати, с которой я почему-то не мог встать, делала неприличные знаки, дразня и корча рожи. В конце этого дикого представления, наклонившись и подмигнув подведёнными чёрной краской глазами, прошептала отвратительно красным ртом на белом, запудренном лице:
― Олух, всё ещё думаешь, что случайно попал сюда? Опять попался в ловушку, дурачок ― тебе никогда не разобраться в записях, а значит, не найти Роя. Без него ты всю оставшуюся жизнь будешь гнить в этом отсталом мирке, исполняя чужие приказы…
Я задрожал от гнева и ненависти, потому что в памяти всплыл давно забытый поход с родным братом в цирк. Тогда после представления к нам подбежал одетый в пёстрый костюм клоун и, дико вращая глазами, внезапно вырвал из руки связку купленных Валей воздушных шаров. Его шёпот:
― Ещё увидимся, детка… ― так напугал пятилетнего ребёнка, что брат очень долго не мог остановить мои рыдания и, обнимая «младшего», серьёзно обещал разыскать наглеца, устроив ему хорошую трёпку…
Мне снилось обрамлённое светлыми кудрями румяное лицо Валентина, то и дело менявшееся на бледный образ черноволосого Роя, но оба клялись, что никогда не дадут брата в обиду. И оба упали на землю, истекая кровью, сражённые мечом страшного человека в клоунском костюме…
Этот крик, наверное, мог разбудить весь город, если бы вовремя подскочивший Рас не закрыл рот рукой, прижимая к себе и шепча на ухо:
― Тише, малыш, всё будет хорошо…
Совсем как Валя, когда я кубарем скатился с горы, сильно разбив колено, или Рой, вытащивший «братишку» из плетёной беседки, внезапно загоревшейся от упавшего факела.
Я плакал, не стыдясь слёз, а перепуганные Крэг и оставшийся у нас ночевать Дарси пытались успокоить разбушевавшегося Сана, подсовывая то уцелевшее после ужина яблоко, то воду в старой кружке. Селим же, сходя с ума от переживаний, лизал руки, тихонько поскуливая. Мои добрые, прекрасные друзья ― как же хорошо, что вы были рядом…
Немного успокоившись, но отказавшись говорить о «страшном сне», я лёг, а Рас остался сидеть на кровати, держа за руку. Боясь снова уснуть, дождался могучего храпа Крэга и тихого посапывания Дарси и сел, закутавшись в одеяло.
Рас терпеливо выслушал сбивчивый рассказ о путанице в воспоминаниях и страшном человеке из сна, угрожавшем ещё там, на Родине. Голос Избранного был тих, но звучал так уверенно, что постепенно я успокоился:
― Нельзя доверять снам ― они впитывают твои страхи, смешивая их с фантазиями и воспоминаниями, в которых трудно и, честно говоря, не стоит разбираться. Мы же не гадалки, чтобы толковать сны. Надо верить в себя, Сан, в свой разум, и тогда постепенно всё прояснится, даже если враг постарается запутать и исказить прошлое. Отдохни, я помогу тебе магией, обещаю ― до утра через «защиту» в сон никто не прорвётся. Рас из Дома Плачущих цветов ― мастер в этом деле…
Он засмеялся, и внезапно тело закачало на тёплых волнах мечты о море и жарком лете с его разноцветными бабочками на цветах, ароматами спелых ягод и красивыми девушками в коротких платьях… Правда, пробуждение быстро вернуло отрядного мага к реальности ― Крэг вытащил «соню» из тёплой постели, пробасив:
― Вставай, крикун, я после твоих ночных завываний сам насмотрелся таких кошмаров, что и рассказывать стыдно. Каша ждёт на столе, и пока её ещё достаточно, чтобы набить живот. Но если не поторопишься…
Он даже не стал продолжать, ведь, прекрасно зная, что последует за этим предупреждением любящего хорошенько подкрепиться друга, я уже умывался, поспешно одеваясь, чтобы не остаться без завтрака.
Внизу в столовой за накрытым столом никого не было, и, посмотрев на подарок Роя ― привезённые из поездки в Дивный Край часы, охнул. Полдень давно миновал, друзья разошлись по делам, и каша остыла, покрывшись противной плёнкой.
Спустившийся следом Дылда потрепал мои отросшие лохмы и, буркнув, что вернётся только вечером, хлопнул дверью, ненадолго впустив в комнату морозный воздух с улицы. Я без аппетита ковырялся в тарелке и не потому, что еда была невкусной ― просто в наконец проснувшейся голове «встрепенулись» ночные переживания, начав атаковать слишком рано успокоившиеся мысли:
― Что если это был не ночной кошмар, а всё происходило на самом деле? Кто-то, скорее всего, могущественный маг, смеялся, намекая, что в жизни Сани Воробьёва с самого начала не было «случайностей». Это он заманил ребёнка в мир Избранных, заставив приблизиться к прорехе; потом, когда Рой помог мне вернуться в родной мир, не названный брат, а снова этот «некто» передал послание, заставившее доверчивого дурака опрометью броситься назад на помощь тому, кто, скорее всего, о ней и не просил.