Я дал им знак не мешать, начав перебирать в уме все известные заклинания поиска, пока друзья, склонившись, что-то рассматривали на земле. До меня долетали обрывки фраз:
― Это бесполезно, Шек, столько времени прошло, мы ничего не найдём… Неужели иллюзия или просто гипноз…
― Никогда нельзя сдаваться, Хло, здесь тупик, значит, народ сюда не заходит. Может, что-то и осталось, бери всё, что попадётся, будь то пуговица или засохший лист…
Тем временем, «маг» раз за разом пытался начать поиск, но зацепиться было не за что ― здесь словно прошлись магической метлой, вычистив всё, и это приводило в отчаяние:
― Надо же ― Шек, Хло ― бесился я, ― какие нежности, а ещё недавно Лис был готов снести ей голову. Не знал, что они так близки…
Внезапно, что-то забрезжило в моём перепуганном мозгу, и, подбежав к ползавшим на карачках друзьям, сказал:
― Так вы подсказку не найдёте ― место вычищено магией, но если есть ливневый сток ― он ниже уровня земли…
Не успел ещё договорить, как оба бросились к грязной, примыкавшей к стене канаве, и Хлоя радостно вскрикнула:
― Кажется, тут что-то зацепилось…
Лис бесцеремонно оттолкнул её и, встав на колени, засучил рукав до локтя:
― Ну, с богом… ― и начал вытаскивать наружу всё, до чего дотягивалась рука ― нечистоты, труп земляной крысы, клочки каких-то тряпок и волос…
Вдруг Хлоя, зажимавшая нос рукой, пробубнила:
― Лента, это лента травницы… тащи её, Лис!
Обрадованный Шек потянул на себя и, выругавшись, вынул… целую голову, судя по длине волос когда-то принадлежавшую женщине.
Хлоя ахнула:
― Это она продала мне травы для Ксандра… теперь мы окончательно потеряли след, ― и заплакала.
Сосредоточившись, я прикоснулся к голове «торговки»:
― Есть, нашёл! Убийца прикончил свидетеля, оставив потрясающий магический отпечаток. Не плачь, дорогая, лучше поищи воды для Лиса, пусть вымоет руку ― этот жуткий запах всех распугает, а нам нельзя привлекать к себе внимание….
С водой в городе было трудновато, но Лис нашёл выход, вволю поплескавшись в городском фонтане. Гражданам, недовольным его своеобразным «ароматом» и морщившим носы, друг демонстрировал боевой меч… Действовало безотказно.
Теперь я вёл всех за собой, очень скоро остановившись перед гостиницей ― оказывается, и такие тут были. Раньше и в голову не приходило, что за пределами города тоже могут жить люди. Оттолкнув с дороги пытавшуюся загородить нам вход прислугу, я шёл по «следу», оставляя разборки на Лиса, и остановился только у номера на верхнем этаже под крышей здания.
Мне не понравился запах, сочившийся из-под его двери, и, обернувшись к застывшим в напряжении друзьям, сказал:
― Подождите здесь ― отсюда тянет чёрным колдовством. Это опасно для жизни, особенно для вас…
Они послушно кивнули, и, обняв обоих, я осторожно коснулся двери, собираясь прочитать необходимое заклинание. Но этого не понадобилось ― что-то холодное и мокрое «втянуло» меня внутрь, заставив почувствовать себя гусеницей, закутанной в плотный кокон. Ни пошевелиться, ни глубоко вздохнуть, ни, тем более, позвать на помощь…
Это продолжалось лишь несколько мгновений, стягивающее путы отпустили, аккуратно прислонив тело к стене. Руки и ноги тут же сковали цепи, и это пугало: обычная сталь не смогла бы удержать хорошего мага. «Особые оковы» не просто держали, они полностью лишали возможности применять магию.
― Почему «оковы», неужели похититель боится? Значит ли это, что он не очень силён в магии, поэтому «подстраховался»…
Окружавший мрак очень медленно рассеивался, и, показалось, что это сделано специально, чтобы произвести на меня впечатление. Как-то слишком театрально, как сказал бы Ксандр, раньше постоянно таскавший нас на представления. Ожидаемой «берлоги чёрного колдуна» я не увидел, как и её типичных атрибутов ― черепов, скелетов странных животных, алхимических приборов и стелящегося по полу тумана…
Напротив, это была светлая комната, похожая на кабинет учёного… или политика? Человек, сидевший за дорогим, инкрустированным перламутром письменным столом на гнутых ножках в белой мантии министра ― разумеется, не был похож на мрачного колдуна. Значит, всё-таки заговор, но не против Ксандра, а его отца, нашего Господина. Что делать, я в этом совсем не разбираюсь…
Похититель подошёл ко мне, и от его улыбки в животе вдруг стало холодно. Я знал этот тип людей ― они продолжают улыбаться в любой ситуации, даже когда медленно режут живого человека, чтобы только послушать, насколько громко тот кричит. Лишённые чувств, не знающие жалости ― именно к ним относился Второй Министр, Ксандр в своё время точно его описал…
Голос у него был вкрадчивый, а ударившая в живот рука ― твёрдой:
― Так вот ты какой, Селим, Первый Страж Ксандра ― любимчика Тёмного Господина… ― он засмеялся, ― вижу, малыш уже в курсе этой «тайны». Ладно, тогда слушай, у меня мало времени на всякое отребье вроде тебя ― государственные дела не ждут, ― и он снова ударил, на этот раз кулаком в челюсть.
― С этого дня ты станешь «послушной куклой», осведомителем и агентом ― Ксандр к тебе прислушивается. Скоро его отца и защитника не станет, надо, чтобы мальчишка с его невероятной силой не мешал нашим планам. Это же просто, да? Не пускай кровавые пузыри и не мычи. Я не собираюсь уговаривать внебрачного сына Повелителя предать собственного брата. Просто заменю того жука, что сидит у тебя в шее, на другого ― над ним уже поработали преданные маги. Теперь ты будешь делать всё, что я прикажу, даже не вспомнив об этом разговоре. Маленький предатель… ― он махнул кому-то рукой, ― приступайте…
Человек в мантии мага, резко схватив пленника за волосы, потянул голову вниз, ударив чем-то острым в шею. Дикая боль, казалось, пронзила каждый нерв, и я захлебнулся собственным криком. К счастью, сознание почти сразу покинуло поруганное тело, даже в омуте беспамятства продолжая испытывать невыносимые муки…
Очнувшись, понял, что лежу на чём-то твёрдом и холодном, а неприятный яркий свет слепит раздражённые от слёз глаза. Министр с любопытством ребёнка, впервые увидевшего пришпиленную булавкой, но ещё дёргавшуюся букашку, рассматривал меня с неизменной мерзкой улыбкой на губах:
― Вот и всё, дело сделано. Сейчас тебя немного приведут в порядок, подлечат и отправят к друзьям. Они, наверное, не успели соскучиться, ведь для них прошло всего несколько жалких минут, тебе же, наверное, проведённое здесь время показалось вечностью, бедняжка, ― я вздрогнул от прикосновения его ледяных пальцев к своей щеке, ― запомни, Селим, когда начнут спрашивать, что случилось, ты должен отвечать следующее…
Потом снова были боль и темнота. Слипшиеся веки не хотели открываться, но что-то внутри заставило это сделать. Перед глазами вздрагивала, расплываясь в нечёткое пятно, сотрясавшаяся от ударов дверь гостиницы. И охрипший голос Лиса кричал, чтобы я держался ― ещё чуть-чуть, и он обязательно вытащит друга оттуда.
Простонав, разбитыми губами произнёс заклинание, и слетевшая с петель дверь вылетела в коридор, унеся с собой Второго Стража. Вскрикнув, заплаканная Хлоя бросилась мне на шею, но тут же, схватив за руку, потащила за собой, причитая и уговаривая немедленно спасти бедного Лиса, которому, кажется, здорово досталось.
Мысленно усмехнулся:
― Глупышка, да что ты знаешь о настоящей боли. Твоему Селиму во всех смыслах «досталось» гораздо больше… ― но, не откладывая, бросился на помощь.
Вместе мы помогли охающему Лису выкарабкаться из-под обломков. После исцеляющего заклинания он кое-как встал на ноги, поминая своих вечно бодавшихся «демонов», тут же принялся меня обнимать, задавая кучу вопросов, от которых страшно разболелась голова. Застонав, я сполз по стенке на пол и, проваливаясь в «никуда», словно издалека слышал, как кричала Хлоя, требуя немедленно прислать лекаря и повозку…
Пока я приходил в себя во дворце Правителя, друзья вместе с Ксандром не отходили ни на шаг. Сменяясь, ухаживали за раненым, не подпуская к кровати посторонних и искренне радуясь возвращению друга. «Героя» же всё время знобило, желудок не принимал еды, а рот, подчиняясь чужой воле, отказывался что-либо говорить. Наконец наступил момент, когда, собрав всех, Первому Стражу удалось с трудом произнести: