Ошарашенный этой сценой я, лишь наблюдал, как бронзовое нечто положило мне руку на плечо и наклонилось к уху:
— Это ты виноват. Майк погиб только по твоей вине. Ты слаб. Ты проклят жить в вечном гневе.
Я резко отпрянул от него.
— Можешь бежать от меня, но ты не убежишь от ответственности. Карма настигнет тебя.
— Заткнись!
Статуя прыснула.
— Мышка, все, что тебе нужно сделать, это перестать сопротивляться. Поддайся эмоциям. Если ты бесполезен и слаб, то предоставь это мне, я исправлю твои ошибки.
— Я не…
Он схватил меня за горло и провёл обратной стороной ладони по губам. Уже через секунду я чувствовал, что они слиплись, и я не мог проронить ни слова.
— Тсс, не надо лишних разговоров. Ты не собираешься уступать мне? — Я кивнул и тогда он, уронил меня спиной на кроваво-красную землю, а затем прикоснулся лбом ко лбу. — Посмотрим, сколько ты продержишься.
Мою голову пронзила мигрень, а затем прямо перед глазами начали мелькать сцены. Какие-то из моих воспоминаний, а какие-то совершенно выдуманные, но всех их объединяло одно — в них кровожадно убивали всех, кого я знал.
Я поддался агонии. Беззвучно вытаращив глаза, я пытался выбраться из захвата статуи, но ничего не выходило. С каждой секундой мне становилось все хуже, слезы уже текли ручьём, и я начал задыхаться.
— Давай! Действуй! Разгневайся на меня, на этот мир, сделай хоть что-нибудь — Подначивала статуя.
Дойдя до пика, когда я уже не мог различить что-либо перед глазами кроме крови и внутренностей, я почувствовал боль в груди и отключился. Статуя поднялась с меня, брезгливо осмотрела и отряхнулась.
— Бесхребетный.
*****
— Ты как всегда на своём посту, а дружище? — Потянувшись, спросил я у потолка.
На моих щеках ещё не до конца высохли слезы, поэтому я сразу вспомнил тот ужасный кошмар. Сидя на краю кровати, как робот на подзарядке, я приводил мысли в порядок, но затем резко вскочил и подошёл к двери. На ней висела записка: “Как проснёшься, иди за кухню, открывай железную дверь. Третья дверь справа, я буду там. Думаю, тебе будет интересно взглянуть на себя со стороны.”
Проходя безликий серый коридор, я невольно задумался, откуда у Миража деньги на такой огромный бункер. Потом вспомнил о своей квартире, понял, что она мне больше не понадобится и даже как-то взгрустнулось.
— Проснулся? Проходи — Встретил меня Мираж, как только я вошёл в комнату.
Это была небольшое помещение, в котором стояло два стула и компьютерный стол. На потолке висела одинокая лампочка, недюжинной силы которой хватало на эту небольшую каморку с головой.
— У тебя получилось записать? — Спросил я, увидев на мониторе остановленное видео.
— Да, все прошло как по маслу.
— Получилось что-то узнать? — Присаживаясь рядом, задал вопрос я.
— Лучше сам взгляни — Ответил он и включил запись с самого начала.
Просмотрев материал до конца, я смог выпалить лишь одно:
— Это разве болезнь? Больше похоже на одержимость дьяволом. Оно ещё и говорило… Мираж, я точно не разговаривал с тобой, я совершенно ничего не помню.
— Я верю. — Мираж вздохнул. — Я пересмотрел это видео несколько десятков раз, но никаких двусмысленных словосочетаний или скрытого подтекста я не обнаружил. Он просто играл со мной, как хищник с добычей, отвечал в лоб. От каждого его слова несло яростью и ехидностью, будто он сам пытался вывести меня из себя.
— Так вот, кто это был…
— М? — Переспросил меня парень.
— Нет, ничего. Просто сон приснился, мягко говоря, неприятный, все в порядке. Ты, конечно, молодец, неплохо придумал с отключением света. Я не пессимист, но думаешь, в следующий раз снова сработает? Как бы он не придумал чего.
— В следующий раз?
— А ты планировал на этом закончить? Мы узнали много нового из одной встречи, возможно, он снова пойдёт на контакт. Это же наш шанс понять, что живёт внутри нас.
— Да, но… Это опасно, вдруг в какой-то момент ты не сможешь вернуться назад? Мне же придётся оставить тебя в комнате без света, пока твоё тело не погибнет от голода.
— Я справляюсь сейчас и буду держаться дальше. Это того стоит, разве ты так не считаешь?
— Мы об этом позже поговорим. — Мираж задумался. — Ты слишком ценный источник информации для меня, чтобы вот так легко тебя потерять.
— Слушай, тот Лев, если он такой же как мы, значит, он поддался? Эта штука его поглотила?
— Похоже на то. — Он закусил губу. — Нам нужно отыскать его и поймать… Похоже, пора начинать думать, как охотник, а не как детектив.
— Интересно, он тоже способен говорить? Я помогу тебе всем, чем смогу. Накажем этого ублюдка за Майка.
Глава 4. Гордыня
Прошёл месяц. Я настаивал на ежедневных вечерних “сеансах с дьяволом”, но новой информации выудить не получилось. Зверь иногда бросал пару словечек, но после впадал в ярость, пытаясь разорвать железную бункерную дверь, как жестяную банку.
У меня возникла мысль — может, мы сможем что-то узнать от Зверя Миража, но посовещавшись, пришли к тому, что демон может поглотить личность парня. Действительно, демон. Может, мы одержимы? Никогда не верил ни во что мистическое и мифологическое, тем более не думаю, что какие-то демоны способны крошить бетон ударами кулака. Что же это такое? Точнее, что мы такое?
Я замучено глядел на пасмурную улицу из окна, держась за руль своего автомобиля. Мираж полностью углубился в поиски, проводя за камерами практически все свободное время. Естественно, я ничем не мог ему помочь. У меня не было желания возвращаться на работу кассиром, поэтому вскоре я выбрал идеальную работу. Таксист, который подобно патрульному полицейскому, разъезжает по городу. У меня будет хоть и маленький, но все же достаточно реальный шанс встретиться со Львом. Первую неделю я ещё держался и как примерный солдат исполнял свои обязанности, но к сегодняшнему дню полностью выбился из рук.
Практически засыпая под аккомпанемент стучащего по машине дождя, я, потянувшись, зевнул. Клиента не было около десяти минут, и я уже начал недовольно ёрзать на сидении, как вдруг увидел семенящего к машине парня. Фигуристый блондинчик, не сказать, чтобы модельной внешности, но довольно ухоженный паренёк. Заблудился что ли?
Он, молча, залез на заднее сиденье, на что я недовольно фыркнул:
— Вокзальная восемьдесят девять? Смотрю, вы не особо спешили.
— Не спешил. Это же твоя работа, негоже жаловаться.
— А? — Переспросил я.
— Говорю, что ты должен благодарить меня. Я мог прийти и