Глухая тишина уничтожала его. Заставляла сжаться на месте до несуществующих размеров. Исчезнуть. Испариться. Гермиона отвернулась. Он не видел её лица, не видел родных глаз. Она стояла неподвижно, обдумывая, будто размышляя.
«Прошу тебя, Грейнджер… начни кричать. Плакать. Сделай же что-нибудь. Скажи, что ненавидишь меня! Ну же… Только не так. Только…»
— …не молчи, — выдавил Малфой.
Хрупкие плечи немного дрогнули, и последовал ответ, загнавший его в ступор.
— Поужинай со мной, Драко.
«В последний раз? Хочешь правильно попрощаться? Как взрослые люди. Ты же так любишь это напоминать»
.
— Я очень старалась. Впервые готовила. Поэтому… окажи мне честь. Поужинай со мной, Драко, — Гермиона обернулась через плечо.
Сейчас в гриффиндорке не было и тени той дерзкой властной львицы, что он увидел в атриуме Министерства Магии. Пышущей огнём девушки, что носила соблазнительные платья и бросала уверенные взгляды. Перед ним стояла беззащитная и загнанная Гермиона, что когда-то дрожала в тонкой белой сорочке в ванной старост первого сентября. Абсолютно беззащитная и уничтоженная отчаянием. Её хотелось пожалеть, прижать к себе. Она боялась его отказа. Так сильно боялась, что он её оттолкнёт. Это слишком очевидно считывалось с маленького лица, где мелкой россыпью были знакомые веснушки.
«И если бы можно было всё переделать и переклеить, перекроить, пережить по другому. Вернуться и всё изменить. Гермиона, я бы отдал всё за этот шанс»
.
«Но его, сука, нет. Пэнси перепробовала всё перед тем, как лечь в гроб»
.
«И я должен. Просто, блять, обязан тебя отпустить. Потому что никогда не смогу спокойно существовать, зная, что вновь стал причиной твоих слёз. Или ещё хуже…»
— он боялся даже в мыслях представить исход Паркинсон и Нотта.
— Я буду ждать за столом, — робкая фраза, и Гермиона растаяла за дверью.
В гостиной стоял накрытый стол. Белая кружевная скатерть, которую, видимо, эльф хранил для особых случаев, была выглажена и подчёркивала серебристый сервиз. Несколько закусок и мясной рулет. Взгляд проскользнул по зажжённым свечам и упал на пирог. Небрежное плетение песочного теста выдавало неопытность кондитера. На губах сама собой растянулась горькая улыбка.
«Грейнджер… знала бы ты, как сильно я сейчас мечтаю о том, чтобы год за годом видеть, как этот пирог будет становиться лучше. А он будет. Я уверен. Ты всегда доводишь до идеала всё, за что не возьмёшься»
.
«Но ты не увидишь это, Малфой. Может, только если как приглашённый гость. Незнакомый. Чужой»
.
«А она… даже не будет помнить, что первый её пирог был испечён для тебя?»
— Альфи рассказал, что мне нравится? — стараясь держать голос ровным, спросил Драко.
— Да. Он мне очень помог. Это сложнее, чем я представляла, — улыбнулась Гермиона.
Было искренне. Он смотрел за её суетой. Разглаживание салфетки на коленях, приготовление приборов, разрезание рулета. Ему даже показалось, что всё нормально. Будто это обычный их день. Гриффиндорка держалась, старательно утягивая их в прошлую атмосферу абсолютного счастья.
— Подай, пожалуйста, тарелку, Драко. Попробуй вот это, — Гермиона переложила с подноса несколько закусок, овощи и кусочек рулета. — Знаешь, я хотела выбрать что-то необычное, но Альфи вовремя меня остановил. Ох, я даже и представлять не хочу, что бы вышло, если бы я взялась за что-то сложное, — гриффиндорка неловко рассмеялась, но он уловил дрожащие пальцы, что она спрятала под стол.
«Что это, Грейнджер? Ты отказываешься принять то, что я сказал? Делаешь вид, что ничего не слышала? Тянешь время»
— она прожёвывала кусочек рулета с задумчивым видом кулинарного критика.
— Начинку всё же передержала… — карие глаза посмотрели на него с вопросом. — Ты не попробуешь? — Малфой терялся от такого поведения, а потому просто принялся за еду.
Мясо было жестковатым, а начинка сухой. Соус слегка горчил и собирался комочками, но это отнюдь даже отдалённо не стало причиной тому, что еда вставала поперёк горла.
«Я не хочу заставлять тебя натягивать эту маску. Кого мы играем сейчас? Чьи роли? Это не наша пьеса. У нас даже нет билета хотя бы в зрительный зал. Мы же стоим за дверью театра. Скребёмся, но нас вышвыривают обратно каждый раз»
.
— Ты ешь молча… Я признательна тебе за это. Ты не отпускаешь шуточки…
Малфой больше не мог. Механизм замкнулся, как струна, натянулся до предела и рухнул. Он не дал ей закончить предложение.
— Что мы делаем, Грейнджер? — плевать было на жалкий скулящий тон.
Он устал держать заборы, двери и замки.
— Ужинаем… — пискнула она, пока карие глаза замерли на огоньке свечи.
— Я много должен тебе сказать, поэтому…
— Ты мне ничего не должен, Драко, — моментально оборвала она.
«Вечная привычка перебивать. Это наша общая привычка, пожалуй»
.
— Нет. Послушай меня. Я благодарен тебе за всё. Безмерно. И должен всё сказать… сейчас.
Она молчала.
— Ты изменила меня. Показала мне, каким я могу быть. Да, наверно, мне и вправду нужно было дважды расстаться с тобой и пережить весь тот ужас, чтобы найти себя и свой путь. Понять, кем я являюсь на самом деле и кем хочу быть. Но вот моя станция, Грейнджер, на которой пора сойти. Ты всегда была для меня чем-то невозможным, недостижимым… А потому и таким ненавистным. И мы, кажется, оба знали, что это — обречённое дело. Поэтому… давай не будем жалеть ни о чём, — Малфой набрал воздух в лёгкие. — Благодаря тебе я встал на ноги, научился держать удар и принимать ответственность. А ты стала сильной, уверенной, — он не мог найти подходящих слов, запнулся. — Всё было не напрасно. И я рад, что рискнул тогда… быть с тобой. Это было лучшим…
— Пожалуйста… не надо, — Гермиона закрыла глаза, хрупкие плечи подрагивали. — Это звучит как прощание… Драко.
«Она больше не позовёт меня так. По имени. Так, чтоб сердце пропускало эти болезненные удары»
— Это и есть прощание, — он сжал скулы, когда услышал всхлип.
Поднял взгляд на гриффиндорку. По щекам текли слёзы, но она так и не открыла глаз. Не посмотрела на него.
«Может, сейчас она жалеет? Жалеет о том, что полюбила тебя когда-то?»
«Что ей принесла эта любовь, Малфой? Три месяца в Хогвартсе с грубым и холодным изгоем и пять лет страданий, а после унижения и все гадости, что ты ей говорил»
.
«Вместо того, чтобы дарить ей цветы и баловать. Ты смешал её