— Прости… — она стирала слёзы с лица.
— И никаких извинений…
Этот вечер был насквозь пропитан теплом и уютом. Домовик знал Драко с самого рождения и много рассказывал им о его детстве, школьных годах. Как оказалось, гроза всего Мэнора был жутким непоседой. Домовики радовались, когда он ложился спать и облегчённо выдыхали, когда он уезжал в Хогвартс. Но уже через неделю скучали по бесконечным проказам мальца.
— Мистер Малфой вредный и холодный только снаружи, — говорил Альфи. — Но в душе…
— Знаю-знаю… в душе он зефирное облачко! — смеялась Гермиона. — Альфи, я должна тебе показать стих, который он мне написал.
— Салазар! Нет! — простонал Драко, зарываясь пальцами в волосы. — Я чувствую, что буду жалеть об этом всю жизнь!
— Мистер Малфой пишет стихи? — захлопал глазами эльф. — Хотя, если для вас… то Альфи не удивлён. Мисс Грейнджер того стоит!
— Слушайте, а вы больно хорошо спелись. Это я тут вообще-то общее звено, — вспыхнул Драко.
Смех доносился из гостиной до самой ночи. А после его сменили приглушённые стоны из спальни хозяев.
— Я отправлюсь завтра в Мэнор и поговорю с родителями, — сказал Драко, прижимая к себе уже засыпающую гриффиндорку.
Она встрепенулась и, приподнявшись, посмотрела в серые глаза, что задумчиво рассматривали потолок.
— Я очень рада! Правда!
— Ты найдёшь чем заняться пару часов до вечера?
— Да. Я как раз планировала завтра с Альфи приготовить нам праздничный ужин.
— Ты готовишь? — с сомнением поднял бровь Драко.
— Я буду учиться, — надула губы девушка.
— Мне стоит перекусить в Мэноре? — усмехнулся Драко.
Маленький кулак ударил в грудь, и он сжал Гермиону в объятиях сильнее.
— Я тут подумала… — пробубнила она в его грудь. — Нам нужно заменить кровать. — Малфой ослабил хватку. — Сколько девушек спали на ней до меня?
— Грейнджер, если тебе не нравится кровать, мы можем её заменить, но просто чтобы ты знала… На ней никто, кроме меня, не спал. Есть гостевая спальня. Её можешь сжечь. Если тебе так будет угодно.
Она прищурилась с подозрением.
— Повторишь это, выпив сыворотку правды?
Слизеринец сначала рассмеялся, а после внезапно замер. Улыбка сползла с его лица, сменяясь на печаль.
— Я бы не хотел пить сыворотку правды… не хотел бы, чтобы ты узнала, как именно я проводил здесь время, — он уткнулся подбородком в её макушку. — Вспоминая тебя… Скучая по тебе.
Сердце сжалось от сожаления. Она знала. Понимала. Потому что сама медленно убивала себя каждый день, изнывая от желания быть с ним. Тоскуя по нему.
***
Яйцо полетело на пол и разбилось, жижей растекаясь по каменной плитке.
— Альфи, прости! Мерлин, как я так? — суетилась Гермиона.
— Ничего, ничего, — отнекивался эльф. — Вы пока помешайте начинку. И давайте выберем, что будем готовить на десерт.
— Драко не любит сладкое, но, может, ты знаешь что-то, что ему нравилось в детстве?
— Яблочный пирог с карамелью, — быстро ответил эльф. — Альфи помнит, что мистер Малфой всегда любил молочную карамель.
«Всегда любил?»
«Это была судьба?»
— она улыбнулась.
— Тогда решено! Будем готовить этот пирог.
— Горит! — запищал эльф, указывая на сковороду, где подгорала начинка для мясного рулета.
— Ох, боже! — она бросилась исправлять ситуацию.
Рецепт оказался не сложным, но и здесь Гермиона умудрялась наделать ошибок.
— Альфи, если бы не твоя помощь, то этот ужин бы никогда не был готов, — разочарованно пробубнила она.
— Альфи гордится вами. Готовить для любимого человека, наверно, очень волнительно, — проницательно заметил эльф. — Теперь миску с горячей карамелью нужно опустить в лёд. Так она дойдёт до своего идеального состояния.
Гермиона замерла на месте.
«Карамель доходит до своего идеального состояния… соприкасаясь со льдом?»
— прокрутила она в голове.
— А знаешь… это ведь очень похоже на мою историю, Альфи, — задумчиво протянула гриффиндорка. — Мне для того, чтобы найти и полюбить себя, нужно было пережить всю эту историю с Драко. Дойти… до своего «идеального состояния».
— Альфи всегда считал, что что бы не делалось… это к лучшему. Вы оба изменились. И, возможно, если бы не расставались, то не смогли бы стать именно такими… — кивнул эльф.
«Да… Это правда»
.
«Это было нашей судьбой?»
«Что бы там не было… Теперь я его не отпущу»
.
Она готовилась к ужину. Переоделась в платье и уложила волосы. За окном лил дождь. Малфой должен был вернуться с минуты на минуту. И Гермиона поправляла приборы на столе и зажигала свечи, когда раздался звонок. Альфи решил оставить пару наедине, а потому гриффиндорка торопливо зашагала к двери.
Выдох. Поворот замка. Рывок. И вот промокший насквозь слизеринец стоит на пороге дома. Его глаза говорили ей обо всём.
«Разговор был не из приятных… Он подавлен»
.
«Отец не одобрил. Они поругались…»
— Гермиона… — Малфой сглотнул ком в горле, не отрывая взгляда от её глаз.
«Мы всё переживём. Мы всё сможем. Дай мне успокоить тебя»
.
— Тшш, — она притянула его к себе. — Ни слова, кроме тех, что ты любишь меня…
Глава 24.
Саундтрек:
Rude — magic — Acoustic RUNAGROUND cover
Иногда самая большая жертва, которую должен понести человек — это отпустить тех, кто больше всего дорог ему.
То ли солнце светило как-то особенно ярко, то ли обилие страсти и нежности делали каждый шаг непривычно лёгким.
«Ещё пойди вприпрыжку, Малфой»,
— снисходительно издевалось сознание.
«Я иду встретиться со своим другом. А полчаса назад держал в руках свою заучку. Что может быть лучше?»
Забини ждал его в баре за поворотом. Мулат довольно улыбался, слушая Малфоя, который пытался рассказать ему о гриффиндорке. Об их задании, о всех тех ошибках, что они совершили. И, наверно, Драко было почти плевать, каким бесконечно счастливым он выглядел сейчас. Он смеялся в стакан с огневиски, когда говорил о неуклюжести Гермионы. И закатывал глаза, когда вспоминал её странные привычки. Блейз бросал смеющийся взгляд на друга и качал головой.
«Я хочу прожить с ней всю жизнь»
.
— Я хочу сделать предложение, — наконец выдохнул