На улице проглядывались сумерки, и с одной стороны уже начали появляться звезды, а также след от полумесяца. Иногда кажется, что даже мир, в котором нет надежд на выживание, и завтра на тебя может напасть какой-нибудь разбойник, и прострелить твою голову, кажется, что мир прекрасен. Иногда, может и в правду быть плохо в жизни, но не стоит опускать руки. Иногда, вглядываясь в вечный туман, сможешь увидеть яркое солнце и прекрасный закат.
Наконец, он начал понимать. Раз врач встает из разу в раз утром на работу, солнце не прекращая крутится, а море испускать волны, то, может, и ему стоит не опускать свои руки, даже когда жизнь в помете.
Глава третья
Не хотелось ничего. Минуту назад, он уже начал верить, что надежда есть, но как его косящие ноги начали подходить вниз, в остальную часть города, вся надежда иссякла, как и желание идти.
Хотелось спать. Единственное, от чего бы он не отказался, это от крепкого и десятичасового сна. В голове начала появляться усталость, а глаза слипаться. Руки шатались в стороны, хотя, его мозг наотрез отказывался от сна, не хотелось заканчивать путь, а если и закончить, то дальше, ближе к острову, нежели на спокойной части города.
Да, без сомнений, каждый, даже проверенный временем человек, оказавшись в опасной ситуации, любой, захотел бы выспаться на мягенькой кроватке. Правда, никаким проверенным человеком не был. Да, и в городе он всего-то шесть лет. Конечно, для обычного человека шесть лет – это что-то долгое, и к нему не подходит «всего-то».
Тебе начинают доверять, лишь когда ты в городе три года, либо же, ты идешь на остров, получаешь звание Лесково, и уже в городе неважно сколько ты находишься, ты – Леский, а значит, один из лучших бойцов. Правда, и это звание получить не легко, ты должен найти артефакт, добыть нашивку на липучке от Релзы, и лишь тогда ты гордо себя назовешь Леским.
Их можно по пальцам пересчитать. Правда, на слуху лишь трое: Минский, Суррогат и Клык. Они самые известные люди в этой местности.
Минский был известен, как тот, кто первым начал штурм больницы, а в последствии и завода. Только, у него ничего не вышло, отогнали, да и все. Благодаря его команде и ему самому, пошло название Леские, ведь отряд так назывался. Назывался… После штурмов, Релзы, явно разозлившись пошли в атаку, и вытолкнули, умерло пол отряда. Была легенда даже, что где-то в центре города поставили огромный камень, а под ним плиту с именами погибших.
Суррогат менее известен. Информации о нем нет, лишь известны его подвиги. В первый год как он прилетел сюда, а он военный, был… Прилетев в город, он первым составил карты. Конечно, карта была скудной, показывались основные районы и самые-самые значимые места, как больница, завод, небоскребы и гербы.
Гербы – это четыре дома стоящих накрест к друг другу, и на последнем этаже стеклянный туннель, ведущий в каждый дом. Раньше здание было офисным, и нужно было быстро передвигаться по ним.
Клык является самой известной личностью. Он выступал, скажем так, лидером штурма города в северо-западе. Он возглавил операцию «Красная Революция». На эту самую «Революцию», взгляд положило правительство. Самому правительству хоть и не нравилось наличие людей в этой ЗО (зона отчуждения), но когда до них дошла информация и фанатиках, то быстро отряду Клыка «Удару», дали оружие и боеприпасы. Благодаря им, город стал свободнее чем раньше.
Клыку с его отрядом поставили целую стелу в центре города, только, это не просто надпись на плите, как вышло с отрядом Минского, а целые памятники каждому из солдат.
…Туман охватил все пространство, и теперь, он словно еж брел по закоулкам. Сейчас он находится ближе к центру города. Зданий было мало, но зато они были высокими и широкими. О частном секторе никто и не думал. Город изначально был производственным. Больница одна на весь город, ведь строить несколько на десятикилометровую зону не было смысла. Завод работал в две смены, электрическая и производственная. Гербы ни разу не выключались, а высотки планировали увеличить. Лес хотели срубить, и построить на нем университет, чтобы дети рабочих в городе, смогли получать высшее образование в городе, и сразу могли идти работать, благо, сфер с головой.
Только, город и десяти лет не простоял. Случилась авария в лаборатории под заводом. Изменился климат города, погода из крайностей в крайность, а туман стал обычным делом, как, например поход на работу в будний день.
Под ногами были тонны асфальта, который был весь в трещинах. Лесополоса закончилась в конце пуска. Его холодными объятиями встречали многотонные дома, построенные на чьей-то крови и костях, который небрежно вынули, и, вывезли на свалку дальше гнить.
Небольшие облысевшие за зиму деревья стволами смотрели вверх, кустики возле них обросли инеем. Сквозь грязь проглядывали небольшие острые кусочки травы, скорее всего искусственной, ведь та, была слишком неестественной и зеленой, словно на этот кубометр пластиковой травы, не пожалели краски.
В детстве, когда он был еще школьником, он с нетерпением ждал весны, каникулы и праздники с ней, видел ее как красочное время года, с невероятными закатами под звуками волн и криком чаек, а также окончанием зимы и грязи. Отслужив службу в армии, весна стала самым худшим временем года. Вечная грязь, вечные дожди. Ему всегда казалось, что, лишь это время года обделило его счастьем, оставив тесто слез, взбитые сливки со привкусом метала и сигарет, присыпку в виде дождей. Вечная весна в одиночной камере, которая сырая, безжизненная и безнадежная, три месяца которой, тянулись на года.
Он поднес руки к лицу, продолжив идти в забвении. Он хотел просто увидеть свой дом, матушку, готовящую суп, который он не любил в детстве, отца, который занимается своей «шестеркой» в гараже. Жаль, что прошлое не вернуть.
По грязным рукам начали стекать слезы. В голове вьюгой крутились воспоминания, переменяясь так быстро, что даже не удавалось поймать одно, рассмотреть хоть на секундочку, но, они вырывались из воображаемых рук, и проходить словно насквозь.
Случилось чувство наваждения. Он начал чувствовать слева от себя присутствие человека. Оно издавало реальные звуки: шаги, дыхание, даже подобие шепота, только