– Это ты? – спросила она, протягивая руку, но в тот момент, когда пальцы почти коснулись бледной кожи, фигура подняла подбородок, подставляя лицо лунному свету.
Оно было пустым, лишённым черт, только гладкая белая поверхность, как у костяной маски, но живая, дышащая. Глаза Астрид расширились, она отшатнулась, и фигура исчезла, словно её и не было, словно она рассыпалась, а ветер унес ее в чащу.
– Что ты видишь? – донёсся голос Хальдора, снова близкий, словно он был прямо за её плечом.
– Я… – она сделала шаг назад, моргая, пытаясь осмыслить, что только что произошло. – Я видела ее… но… это была не она.
– Ты видела знак, – ответил он, подойдя ближе. Его маска казалась теперь ещё страшнее в этом ярком свете. – Твое видение значит, что боги услышали твою просьбу, они внемлют твой зов, теперь ты должна кричать громче и громче, пока не получишь ответ.
– Но это… не может быть правдой, – пробормотала она, пытаясь унять дрожь.
Хальдор склонил голову.
– Правда всегда кажется сомнительной, пока ты не научишься видеть ее глазами богов. Твоя правда отличается от моей, потому что правда и истина – разные, вопрос в том, что ищешь ты для себя: успокоение или реальность?
Астрид чувствовала, как ее разум запутывается. Ее сердце говорило ей одно, а голос Хальдора звучал убедительнее любой ее мысли. Ей казалось, что она падает, хотя ноги стояли на земле.
– Верь, – прошептал он, и этот шепот прозвучал сильнее любого крика.
Этот шепот раздавался у нее в голове, эхом раскатываясь по всему телу.
***Астрид шла по пустынной улице, ее шаги гулко звучали на каменных плитах. Дома выглядели как призраки: окна мерцали тусклым светом свечей, а пороги украшали странные символы, вырезанные на дереве. Ее мать когда-то говорила, что эти знаки защищают от «того, что приходит из леса». Но от чего именно? Об этом знали только те, кто уже ничего не мог поведать. У порогов некоторых домов стояли корзины с недоделанными плетёными изделиями: одна – с нитями для ковра, другая – с высушенными травами, готовыми для использования в обрядах. Через открытую ставню в одном из домов был виден деревянный верстак, заваленный инструментами: кто-то мастерил что-то до заката, но бросил работу, не успев закончить. Деревня продолжала жить, обитатели занимались своими обыденными делами, словно ничего и не произошло. Они все безразличны были к случившейся трагедии лишь оттого, что она не коснулась их лично. Сана стала лишь одной из многих, ее имя было у всех на устах несколько дней, однако как быстро вспыхнул интерес, так же стремительно он и угаснет, как только появится новый повод для обсуждения. От этого было печально. Астрид знала, что порой жители от скуки и усталости от сутолоки одинаковых дней желают позабавить себя обсуждениями и сплетнями, однако порой это переходило все границы и подрывало основы добрососедства и взаимопомощи, на которые и строился привычный быт.
Воздух был густым, напоенным запахом сырости и дымом. Где-то далеко за деревней, на границе леса, раздался протяжный, нечеловеческий крик. Астрид невольно остановилась, прислушиваясь. Ее сердце заколотилось быстрее, но, сжав кулаки, она заставила себя идти дальше. Лес всегда издавал такие жуткие, пронизывающие до костей звуки, однако ни одна живая душа в деревне не обсуждала их. Даже дети, которые обычно охотно делились всеми своими страхами, замолкали, стоило лишь упомянуть тьму за деревней.
Шагать по деревне после заката казалось странным – жители обычно не покидали дома с наступлением ночи, если не было шумного празднества или особого обряда. Пустые улицы освещались лишь слабыми отблесками огня из домов. Лес плотно обступил главную дорогу, а его обитатели то и дело разрывали тишину внезапными вскриками. Астрид старалась отвлечься, чтобы страх не отравлял ее кровь, однако шорох и крики начали складываться в голоса, звавшие девушку к себе, в самую чащу. Она закрыла уши руками и ускорила шаг, чтобы поскорее добраться до своего дома на самой окраине деревни, где смогла наконец выдохнуть и расслабить дрожавшие от напряжения ладони. Астрид опустила руки и встряхнула кисти.
Она поравнялась с соседским домом, и сквозь открытую ставню услышала приглушённый разговор. Женский голос – это была вечно тревожащаяся Рагнхильда, делавшая отменную оленину – говорил резко и торопливо:
– Лес снова забрал свое. Ты слышала? Тропинка на востоке теперь закрыта. Никто не может пройти. Даже охотники не проведывают силки.
Другой голос ответил тихо, почти шепотом, но Астрид уловила слова:
– Это знак. Боги предупреждают нас.
Ее шаги замедлились, но она не остановилась. Вопросы рождались в ее голове, как всегда, когда она слышала подобные разговоры. Почему боги требуют чего-то от людей? Но задавать эти вопросы было бессмысленно. Каждый раз, когда она пыталась узнать что-то у матери или других взрослых, ей отвечали коротко, как будто боялись сказать больше, чем позволено:
– Боги – это все, что тебе нужно знать.
Внезапно она почувствовала на себе чужое грубое прикосновение. Не успела Астрид даже вскрикнуть, как рука закрыла ей рот, кто-то схватил ее за плечо и потащил к проулку меж двух домов. Девушка брыкалась, стараясь освободиться от хватки, однако вскоре она поняла, что это бесполезно: ее оторвали от земли, а украдкой удалось разглядеть нескольких нападавших.
– Тише! – громким шепотом произнес женский голос. – Отпустите ее, вы ее пугаете!
Хватка неуверенно ослабилась, и Астрид наконец смогла коснуться земли и перевести дыхание. Она оглянулась, чтобы разглядеть лица своих противников, однако все вокруг тонуло в вязкой темноте.
– Кто это? – хрипло спросила она.
Одна из трех фигур шагнула вперед, снимая капюшон с головы.
– Это Эллен, – произнесла женщина.
Астрид знала ее, она жила по соседству и пасла овец на опушке, нередко зазывая Сану с собой. Она была достаточно дружна с пропавшей, однако после исчезновения ни разу не соизволила поговорить с семьей и выразить соболезнования.
– Зачем вы это сделали? Зачем…
– Я все объясню, – торопливо произнесла Эллен, качая головой. – Мы видели, что ты сегодня была на капище после заката, видели, что ты прошла обряд.
– Вы следили за мной? – нахмурилась девушка.
– Не за тобой, – уклончиво ответила та. – Новый жрец был причиной нашего интереса: хотели узнать, откуда могла прибыть новая кровь. Ты ни разу не задавалась вопросом, почему за всю жизнь никто из нас не общался с жителями других деревень? Мы даже не знаем, существуют ли они, потому что все прибывшие хранят молчание.
– Причем здесь я? – непонимающе уточнила Астрид.
– Тут… Сложно объяснить так просто. Много лет