Не дай бог Лизе так же сойти с ума. Но, видимо, этого и не будет, никогда не будет. Суждено ей погибнуть красивой и молодой. Слезы вновь навернулись на глаза, Лиза прикусила губу, начала дышать глубоко, истерика ситуацию не исправит.
— Все, наконец-то приехали.
Сема посигналил, чтобы открыли ворота. Лиза встрепенулась, подалась вперед, стараясь хоть что-то разглядеть в темноте, но свет фар освещал лишь железные ворота темно-коричневого цвета и номер дома «13».
Ой, несчастливое число, совсем несчастливое.
— Как приехали? Уже приехали? А куда приехали? А почему так быстро? Может быть, еще покатаемся? Мне понравилось. Вы вообще парни приятные.
— Да заткнись ты! Как же я устал от этой дуры!
— А я просила меня высадить, ехали бы молча, и никто бы не устал.
— Молчи.
Сема открыл окно, сплюнул, автоматические ворота поехали вверх, открывая путь. Лиза лихорадочно дергала ручку двери, можно было выскочить, побежать испуганным зайцем куда угодно, хоть в лес. Но двери были все еще заблокированы.
— Да не дергайся ты, уже приехали, сейчас расслабишься, отдохнешь, — Валера подал голос, но это Лизу не воодушевило.
— Так я не устала, можно мне погулять?
— Забавная какая, сиди тихо, он мужик хороший, не обидит.
— Он? Какой еще мужик? Я не знаю никакого мужика.
Паника приближалась километровыми шагами, руки тряслись, голос дрожал. Лиза открыла сумочку, нащупала там ключи от дома, зажала связку в кулаке, выставив самый большой ключ вперед.
Заехали во двор, остановились, мужчины вышли из автомобиля, потянулись.
— Выводи ее.
Лиза сопротивлялась, пиналась и шипела, как дикая кошка, которая не хочет выходить из переноски, ей там и так хорошо, тепло и комфортно.
— Да прекрати, вот же сучка, царапается! Сейчас получишь по шее, и будет больно!
— Я не хочу, я не буду, мне здесь хорошо. Ну… пожа-а-а-алуйста-а-а-а… ну не надо-о-о-о!
Девушку все-таки вытащили на улицу, за городом было холодно, ноги на высоких каблуках скользили по покрытой тонким льдом каменной дорожке. Лиза даже не могла толком разглядеть, где она и что вокруг, сопротивлялась, махая руками.
— Пошли давай, ждут тебя уже. И не сопротивляйся своему счастью, — Валера заржал.
— Я и без этого была очень счастлива. Очень!
А дальше произошло то, чего не ожидал никто. Лиза замахнулась, острием ключа прошлась по щеке Валеры. От неожиданности и острой боли мужчина ослабил хватку, девушка крутанулась на месте, делая полный оборот, не устояла на каблуках и начала падать на бок.
— Вот же сучка, она поранила меня! Кровь пустила!
Последнее, что Лиза помнит, это удар головой и знакомый голос.
— Придурки, вы что наделали? Вас попросили привезти девушку, а вы мне решили убить ее? Идиоты!
— Да… мы… мы… это… как просили, привезли, а она всю дорогу…
— Сема, закрой рот!
Дальше накрыла темнота и тишина.
Глава 3
— Так, вы, двое придурков, которым ничего нельзя поручить, чтобы шли в гостевой домик и сидели там тихо, не высовывались и не подавали голос!
— А ты что будешь делать? Развлекаться с этой малышкой?
— Валера, я сказал закрыть рот и быстро свалить отсюда! Живо!
Мужчина злился, нервно расхаживал по прихожей в длинном халате, поглядывал в сторону гостиной.
Елизавета попыталась повернуться, но в виске кольнуло болью, поморщилась, приоткрыла глаза. Картинка немного кружилась, совсем чуть-чуть, но когда все встало на место, девушка увидела белый потолок и большую люстру с шестью рожками и плафонами в форме лилий.
— Ох, да что же это такое? М-м-м…
Ветрова схватилась за голову, нащупала шишку справа, а когда снова открыла глаза, от испуга вскрикнула.
— Лиза, Лизочка, все в порядке, все хорошо, это я. Все нормально, не бойся и не кричи, только не кричи и не волнуйся.
Первая волна паники схлынула, но Лиза так и не знала, что сказать.
Шок и десятисекундный ступор.
Мужчина, чей голос показался ей знакомым, аккуратно сел на край дивана, поправил расстегнутый ворот темно-синей рубашки и шейный платок. Светлые редкие волосы были зачесаны назад, большая залысина блестела.
— Кирилл Юрьевич, что вы здесь делаете?
Да-да, это был тот самый якобы богатый любовник, у которого Ветрова хотела попросить денег за свой выкуп. А может, это галлюцинация?
Лиза попятилась назад, попыталась сесть, это удалось, диван был угловым и широким. Держась за голову, облизнула губы, во рту было сухо.
— Живу, я здесь живу. Это мой дом. Извини, что так вышло, что ты упала и ударилась, это моя вина и тех двух идиотов.
— Живете? А я что здесь делаю?
Мозг начинал соображать, но туго.
Совсем туго.
— А ты у меня в гостях.
— В гостях? Но я… я ничего не понимаю.
— Я сейчас все объясню, позволь мне зажечь свечи и растопить камин, все уже готово, я давно тебя жду.
Кирилл Юрьевич шустро, несмотря на лишний вес, метнулся куда-то в сторону, начал суетиться, а Лиза, одернув короткое платье, наконец смогла оглядеться по сторонам.
Она была в гостиной загородного дома, окруженная пафосной роскошью. Люстру Лиза уже оценила, пришел черед, открыв рот, рассматривать остальную «красоту». Огромный кожаный угловой диван, кресла, секретер и сервант темного дерева, несколько картин на стенах, какие-то пейзажи, вазоны с цветами, натертый до блеска паркетный пол.
Но самым монументальным сооружением был огромный камин, около которого возился мужчина, а над ним висел портрет самого Кирилла Юрьевича в классическом стиле с маленькой лохматой собачкой в руках.
Хозяин дома обернулся, подмигнул, Лиза посмотрела на него, потом на портрет, сходство было стопроцентное, на нем даже был тот же шелковый халат с восточным золотым узором, под ним рубашка и шейных платок.
Что она здесь делает?
А может, это все сон?
Или это так быстро материализовались мысли о назойливом поклоннике, что он так быстро появился, выскочив, как джинн из бутылки?
— Как ты себя чувствуешь? Может быть, водички, шампанского, вина? У меня есть все.
Пить хотелось, но снова напиться планов не было.
— Воды, если можно.
Владелец дома вышел, а в том, что это был дом Кирилла Юрьевича, сомневаться не приходилось, портрет хозяина об этом кричал. Лиза спустила ноги на пол и тут же была облаяна каким-то существом.
— Да твою же мать! Господи, так умереть можно. Фу, пошла вон!
А вот и псина с портрета, хорошо, что там был не доберман или ротвейлер, и господин Семенихин любит мелкие породы.
Лиза лихорадочно соображала, голова, если ею не вертеть, не болела, но напрягало то,