В книге мы много будем говорить о письменности и о самом процессе письма. Если чтение и письмо суть действия зеркальные, то письменность и есть само зеркало. История письменности — это в первую очередь история технологий: история длинного ряда технических усовершенствований и новшеств. От пиктограммы к алфавиту, от глиняных дощечек к компьютерному экрану. А вот история чтения принадлежит к сфере общественного развития. Мы вовсе не хотим сказать, что технологии здесь не играют роли, напротив. Как мы увидим, именно свойства, присущие разным технологиям фиксации текстов, и оказывают воздействие на жизнь общества. Социальные последствия каждой такой технологической смены представляют для нас главный интерес в данном исследовании.
Эти последствия взаимосвязаны с разветвленной и постоянно видоизменяющейся системой институтов и поведенческих привычек, а также с общепринятыми нормами и ценностями, проистекающими из способов письма. Влияние данной системы на роль чтения в повседневной жизни мы решили описать другим способом. Это-то и есть самое трудное в стоящей перед нами задаче. Именно потому, что взаимосвязь между технологией письма и характером данной системы не самоочевидна, мы решили сосредоточить внимание не на истории письменности, а на социальной истории чтения, на том, как чтение меняет человека и человечество.
Когда в античном мире достаточно широкий круг людей научился записывать тексты, началась первая научная революция[3]. Язык, зафиксированный в текстах, сработал как рычаг, разом поднявший наш интеллект. Вскоре после изобретения книгопечатания с помощью свинцовых литер произошла вторая научная революция[4]. Благодаря распространению письменности, а позднее и книгопечатания мы стали очень точно фиксировать собранные нами знания и представления о мире, а также о нашем месте в нем. Накопление и хранение знаний расширяет и укрепляет тот фундамент, на котором следующее поколение может строить здание своей науки. После письменности и книгопечатания настал черед цифровых технологий. Они принесли с собой очередное гигантское разрастание объема сохраняемых знаний. Но есть существенное различие: сегодня мы не можем говорить о фиксации знаний. Во всемирном водовороте противоречащих друг другу фактов и мнений все непрерывно течет и изменяется, здесь не существует никакой иерархии, нам не за что ухватиться. От человека требуется большое интеллектуальное усилие, чтобы не утонуть в этом водовороте из текстов, находящихся в текучем изменяющемся состоянии.
Перемещаясь туда-сюда между миром бумажных текстов и информацией в интернете, мы вдруг останавливаемся перед книжным шкафом. Слушая музыку, льющуюся к нам в комнату из компьютера, мы задаемся вопросом, почему от всех пластинок, кассет и дисков мы давным-давно избавились, а книги так и стоят у нас на полках. Зачем нам эти тонны бумаги, занимающие столько места, и долго ли мы собираемся их хранить? Если мы завтра же их выкинем и в комнате станет больше места и меньше пыли, заживем ли мы тогда другой жизнью, станем ли другими людьми? Будем ли скучать по нашим старым пыльным друзьям? Если у нас не останется книжного шкафа, то, может быть, что-то сотрется из нашей памяти — или же мы просто-напросто обзаведемся, так сказать, электронным книжным шкафом, еще более вместительным? Приведет ли изменение способа чтения к изменениям в нашем мышлении? Имеет ли значение, по каким буквам скользит наш взгляд: по буквам на бумаге или на экране? Ведь чтение в любом случае остается чтением?
Хотя в наше время мы можем сделать почти все на свете с помощью компьютера, для многих людей, выросших с книгами, расстаться с книжным шкафом — слишком решительный шаг. «Расставание — маленькая смерть», поэтому мы предпочитаем не спешить. Несмотря на достижения в цифровом мире, о важности бумажных книг, книжных магазинов и библиотек для нашего общества можно судить по краткой эйфории, царившей после отмены локдауна из-за коронавируса 28 апреля 2021 года. На следующее утро поэт и прозаик Марике Лукас Рейневелд разместил твит со всевозможными сердечками: «Я написал оду матросам книжного моря, героям книготорговли. Вчера снова открылись книжные магазины!» Стихотворение воспевает процесс чтения как чудо. Голландцы, которые по-прежнему любят читать бумажные кни-ги, хотя все остальное уже давно делают на своих смартфонах, пришли в восторг от такой прекрасной новости.
Ненадолго, совсем ненадолго, смолкли озабоченные голоса, годами твердившие о падении интереса к чтению, утрате навыков чтения и малограмотности среди молодежи, о снижении числа покупателей в книжных магазинах и читателей в библиотеках, а также о плачевной ситуации с обучением чтению в школах. Голландцы ненадолго вспомнили о том, какое это волшебное ощущение — бродить по морскому берегу, «собирая принесенные волнами истории», как сформулировал Рейневелд. Но через несколько недель народ забыл о горестях короны и с излишним простодушием решил, что вернулась нормальная жизнь, так что ощущение магии чтения снова сошло на нет.
Когда-то, примерно 6000 лет назад, наши предки изобрели систему фиксации информации. Началось все с права собственности, договоров купли-продажи и сбора налогов, но очень быстро оказалось, что эта система пригодна также для множества других, куда более изысканных целей. Она разрослась и стала средством сохранения мифов и рассказов об исторических событиях, а также способом кодификации законов. На протяжении тысячелетий этот могущественный инструмент оставался в руках немногих посвященных — владеющей грамотой элиты.
В нашем компьютеризированном обществе умение писать перестало быть чем-то магическим. Грамотность стала всеобщей, оттого бросаются в глаза только те случаи, когда кто-то не умеет читать и писать, оттого что плохо учился в школе и забыл все за ненадобностью или из-за нарушений интеллекта. Да это и неудивительно, что безграмотность бросается в глаза. Ведь умением читать овладевают абсолютно все, причем в таком раннем возрасте, что взрослыми мы уже не задумываемся о том, к какому поразительному явлению мы на самом деле причастны. Мы все читаем и пишем, чем дальше — тем больше.
В наши дни мы читаем преимущественно с экрана нашего постоянного и любимого спутника жизни — смартфона. Мы ищем информацию в «Википедии», следим за новостями или просматриваем твиты мировых лидеров, читаем электронные книги. Да и пишем мы без конца: шлем имейлы, сообщения в WhatsApp, делаем заметки, реагируем на блоги, размещаем комментарии, сочиняем фанфики и тому подобное.
Теперь все без каких-либо ограничений выражают свое мнение обо всем, что приходит на ум. Если поразмыслить над нашей привычкой писать без удержу, то сразу станет ясно, что теперь письмо имеет совсем другое значение, чем шесть тысяч лет назад в Месопотамии. Когда-то записывались только те истории, которые были по-настоящему важны для людей и целых культур. А теперь любой человек сообщает в соцсетях, блогах и