Рафаэль целует меня в губы, языком проталкивается в рот, аккуратно обвив меня за талию и… отодвигает меня от двери, разворачивается вместе со мной в руках.
— Я люблю тебя, акула, каким бы кусачим ты ни был, — успеваю только выговорить. Он отпускает меня и ныряет за дверь.
Когда я выбегаю в коридор, то вижу лишь отблески пламени, в которых он скрывается. Ковер на полу горит, и я тушу его водой из вазы на столике рядом.
“Акула”. Вот дура, не могла его по имени позвать?
Не дам тебе сбежать от меня Рафаэль. Я догадываюсь, куда ты пошел. И если я права — я в тебя зубами вцеплюсь.
Глава 18
Рафаэль
Я запутался. Так сильно всё испоганил.
Меня обдувает ледяной ветер. Холодный, будто под кожу просачивается. Как же мерзко и холодно без демонической сущности. Под ботинками хрустит замерзшая трава.
Идет снег, крупными хлопьями оседая на руках, плечах и лезет в лицо. Это я сделал? Стихия это или просто хреновая погода?
Это поле не казалось мне раньше таким огромным. Оно тогда сузилось до размеров четырех человек. До размеров двух человек. До размеров одного человека и одного мертвеца.
Рядом дорога, пролетающие на ней на высоких скоростях современные машины. Раньше их не было - дорога была перекрыта.
Воспоминания настолько живые, злые, болезненные, что силюсь забыть да не получается. Просто не могу. Не знаю как. Не понимаю как.
Обхватываю себя руками и морщусь оглядываясь, замерз, зараза. Фу. Вот на том пригорке они стояли. С ними был кто-то третий. Мер, судя по всему, потому что лица я не видел, потому что он жался к земле, стараясь быть незаметным.
Демон видит то, что есть. А человек видит… всё подряд, что подсовывает ему мозг. Всё, что он не успел забыть. Чего боится, что любит. Всё, что не смыло временем, ведь для меня времени то и не прошло.
Когда открыл глаза, когда посмотрел на Фаолу человеческими глазами… то захотелось зажмуриться. Какое же я животное, какая же злобная тварь. Захотелось голову себе вскрыть, достать мозги и растоптать. Как же я на себя разозлился. А она наверное подумала, что на неё.
В моей голове прах Кристины ещё не остыл. Она будто призраком за мной ходит по этому полю. А я наворачиваю по нему круги, сам не знаю зачем. Брожу здесь человеком, заткнув демона. Мерзну и не знаю что мне сделать, чтобы перестать её видеть. Каждый раз, каждый проклятый раз.
Кристины больше нет. Нет больше её улыбки, открытости. Нет шелковистых волос, нежных рук, губ. Я так бесконечно виню себя за её страдания.
Моя совесть меня наказывает, когда закрываю глаза я вижу её. И ничего не могу с этим поделать.
Я всё ещё так страшно зол. Всё ещё хочу найти крайнего. Отыграться. Разорвать кого-нибудь. Мне недостаточно того, что я уже сделал, мне надо больше. Черт возьми, как остановиться?
Я просто иду по продуваемому насквозь ветром полю. Будто мне надо сбежать от чего-то. Я брожу и брожу. Хочу чтобы оно вымерзло во мне.
Вердеру конец. Эльдоре конец. Все мертвы. Все.
Смотрю на замерзшую траву, прибитую морозом к земле. Да нет уже ничего здесь. Что ты тут ищешь, безумец? Старую боль? Мало тебе?
Тебя единственное живое существо тут держит, Рафаэль. Больше нет никого. Ты ведь это знаешь, знаешь о чем она думает, глядя тебе в глаза.
Сажусь на промерзлую землю. Собираю горсть сухой холодной пыли и пропускаю через пальцы. Она всюду она здесь. Как вчера помню как жег её. Меня убивает моя собственная память.
Откидываюсь спиной на ледяную землю. Как же холодно. Как же гадко быть человеком.
Будь человеком, злобная тварь, прочувствуй всё, что натворил.
— Рафаэль! Ты в порядке?! — надо мной вдруг склоняется испуганное синеглазое личико. — Знала, что тебя тут найду.
— Чтоб тебя, Фаола фон Стредос, — проговариваю я, а у самого зуб на зуб не попадает. Она стоит и смотрит синими глазами, в теплой куртке. — Ложись ко мне.
Зову её потому что вдруг так страшно обнять её хочу. Безумно просто. Осознаю как сильно в груди всё тянется к ней.
— На ледяную землю ложиться?! — кривиться она.
— Так ты же тепло одета.
Меня удивляет, когда она и правда садится на колени, но ложится не рядом, а на меня сверху. Нахалка. Трогает лицо теплыми руками.
— Да ты же замерз, ты чего делаешь? Рафаэль, верни демона.
— М… — морщусь я. — Живая… Ты живая. Не мертвая, дышишь. И руки такие согревающие.
Провожу пальцем по гладкой нежной щеке. Фаола хватает меня за ладонь и дует на неё пытаясь согреть. Меня это веселит.
— Прекращай, — ворчит она.
— Фаола, я только убивать умею.
Некромантка вдруг смеется, упираясь руками мне в грудь. Она откровенно надо мной смеется! А до меня вдруг доходит - я в первый раз вижу её по-настоящему искреннюю улыбку.
— Да ты жить испугался? А то думаю, почему ты пришел сюда? Вернулся к своим мертвым? — её улыбка сменяется мрачным выражение лица. — Я тут была, когда Геррия пыталась меня… съесть. Я всё видела.
Молчу. Выпускаю демона обратно в тело. Аж потряхивает от пробирающегося по венам горячего тепла. Как же бесит мерзнуть!
— Я смотрела на всё глазами Эльдоры, — говорит Фаола, продолжая сидеть на мне сверху.
— И что? — цежу я.
Эта нахалка наклоняется уперев руки мне в плечи. Её волосы щекочут мне лицо.
— А то, что ты мой, Рафаэль Асэрра. — говорит она. Вот как? Фыркаю ей в ответ, а она продолжает: — Ты не принадлежишь прошлому. Ты не принадлежишь Вердеру или Эльдоре. Не принадлежишь Кристине, потому что она умерла, Рафаэль. Её души тут уже даже нет, она иссякла. Серьезно, я думала вызвать её тебе, но Колодец Душ её уже поглотил. Но я тебя ей не отдам.
Я подаюсь вперед и сажусь, мы оказываемся лицом к лицу. Заключаю некромантку в объятья и вглядываюсь в глаза.
— Да ты обнаглела присваивать меня словно вещь?
Она обнимает меня за шею и хмурится.
— Я не буду сидеть на заднице и ждать, когда ты вернешься. Мне нужен ты, сейчас. А я нужна тебе. Ни больше ни меньше. — тыкается в щеку холодным носом. — Вернул