— А в Екатеринбурге чего? — поинтересовался Костя.
Его, кажется, целиком и полностью захватили эмоции Тагая. А тот уже рубил без разбору. Хорошо, что я не уходил в беседу настолько, чтобы забывать о мониторинге коридора. Но там было на удивление тихо. Настолько тихо, что несколько раз я не выдерживал и выглядывал за дверь, но там действительно никого не было.
— Говорю же, — развёл руками Тагай. — Чем больше расстояния, тем быстрее выгорает менталист. Причём, «выгорает» в данном случае не фигуральное выражение. У него реально мозг спекается. Тут при императоре, а затем его детях остался клан Молчащих. Просто они были местные и ничего не боялись, в отличие от нас — Псковских, которых сюда притащили чуть ли не на аркане, да участок, который ты видел, в Селябэ кинули, как кость. Даже не в столице.
Было видно, что Тагай очень сильно разочарован. Иногда он даже говорить не мог, а мысли его путались. Но каждый раз он находил нужные слова и возвращался в общую канву.
— Короче, при деде нынешней императрицы ещё более-менее за регламентом следили да отдыхать давали менталистам. И всё равно до отца нынешней императрицы клан Молчащих, а я напомню, оставался только он, дошёл весьма потрёпанным. Но вместо того, чтобы дать ему восстановиться, отец-император, наоборот, начал выжимать из него все соки. Представь, раз в год-два клан получал своего потомка в гробу и с приколотой к трупу медалькой. Класс? Императора пытались образумить. Но он сказал, что Молчащие — такой же ресурс для империи, как тот же уголь или руды. И использовать его будет сообразно своим целям и в нужном ему объёме. Тогда Молчащие попытались устроить переворот.
— Вот это я уже знаю, — кивнул Костя. — Клан Молчащих вместо с Карагоровыми и Вихревыми пытался свергнуть императора под предлогом того, что он уже не представляет народ по крови. Но Вихрев оказался предателем и донёс Иосифу Светозарову. Вихрева потом убили Молчащие, а уже их перебила императорская гвардия или свои же родовичи. Не помню.
— Не суть, — ответил Тагай. — Мы сейчас не про их историю, а про мою. Я оказался в странном положении. У меня сила вроде бы и есть. Но ни тренировать, ни развивать, ни показать её я никому не могу. Хорошо, что у меня есть смежный дар следопыта, его я везде и использую.
— А это что за дар? — поинтересовался Жердев. — А то и не слышал вроде бы никогда.
— Ну я могу отслеживать следы магии, — сказал Тагай. — Вот, если ты используешь какую-нибудь магию, я потом смогу по её следу пройти. Если знал до этого, кто её применил, смогу указать на владельца. Потому что магия, как и отпечатки пальцев, имеет свою собственную структуру, по которой отследить владельца — плёвое дело.
— Да ты что? — правая бровь Кости взвилась вверх. — А это что за магия?
И он сделал движение рукой, словно выбрасывал что-то из щепотки вверх к потолку.
— Стоп! — теперь настало время Тагая удивляться и бить челюстью по коленям. — Но это же… это же тёмная магия.
Он перевёл взгляд на меня. Но я с ухмылкой просто покивал. Да, этот разговор очень был нужен. Если бы мы столкнулись с подобным выяснением где-то посередине боя, то, полагаю, нас бы перебили, пока мы выясняли бы, кто есть кто. Но сейчас мне было даже забавно следить за своими друзьями.
— Ну, стало быть, теперь моя очередь рассказывать свою историю, — сказал Жердев. — Впрочем, у меня вообще тайна не такая уж и страшная, как у вас.
— Как сказать, — с ехидной улыбкой ответил я. — Тебя за неё тоже обязательно убьют. Собственно, как и нас. Так что не бойся, выдавай на полную.
— Это точно, убьют, — согласился Костя. — Если смогут, конечно.
— Не переживай, — сказал я и хохотнул, не удержавшись. — Нынче уже есть средства.
— Короче, я — полудемон. Хотя, я больше люблю слово получеловек, — Жердев усмехнулся.
— О, этот извечный спор, стакан наполовину пуст, или стакан наполовину полон, — проговорил Тагай, который именно в этот момент пытался уложить в своей голове, что один из его ближайших друзей — полудемон.
— Ну со стаканом как раз никаких проблем, — развёл руками Костя. — Если его налили только до середины, то он наполовину полон, а если отпили из полного, то наполовину пуст.
— Наш демон ещё и философ, — вздохнул Тагай.
— Полудемон, — поправил его я. — Он же Слендермен, он же Жердяй.
— Так точно, — кивнул Костя, и его глаза полыхнули оранжевым пламенем, впрочем, тут же погасли. — Такой же неудачник, как и вы, уж простите. Моя мать — высший демон из касты воинов. А вот бабка — верховный суккуб… точнее, суккубина легиона. Если бы я родился девочкой, то меня забрали бы туда, и мы с вами никогда не встретились. Но я родился мальчиком, и там, — он пожал плечами, — я оказался не нужен. И меня отдали… а точнее, подбросили отцу на воспитание.
— Стоп! — Тагай, видимо, решил серьёзно разобраться. — Твой отец — человек, получается.
— Ага, — кивнул Костя. — Ты будешь смеяться, но я, по большей части, тоже.
— Ну, а какие-нибудь демонические фишки-то у тебя есть? — Тагай явно раззадорился. Он всё никак не мог поверить. Но тут его ждало разочарование.
— Генетика на мне дала сбой, — грустно улыбнувшись, ответил Жердев. — Силы мне данные — смехотворны. Ещё ошмётки трансформации, а буквально — когти, рога и копыта. Иногда глаза цвет меняют. Да и то всё в критические моменты. Из постоянного разве что высокий болевой порог.
— А что за силы тебе даны? — спросил я.
Костя отвернулся к окну и, не поворачиваясь, ответил:
— А какая сила у суккуба? Соблазнение…
Тагай глянул на меня, затем развёл руками и как-то слишком громко произнёс:
— Да ладно, дружище! А чего за тобой все девки академии-то не бегают? Не зажимают тебя по углам? Скрываешься? Прикидываешься?