— Ну что там? — спросил меня Тагай. — А то ты сбежал, не дождавшись, пока я выйду.
— А что, мне тебя вытереть надо было? — сделав абсолютно серьёзное лицо поинтересовался я. — Нет, друг. Это сам, всё сам. Тут слуг нет.
На меня покосился Толстой, и я ему поклонился, но так, что это скорее, походило на издевательство, чем на искренний жест. Именно поэтому у него правый уголок губ двинулся вверх, словно он попытался оскалиться. Но вовремя остановился.
Зато мы хохотали от души.
* * *
На первой паре мы изучали оружие, которое эффективно против демонов. Но я большую часть времени думал о другом, о том, как помочь сестре. И за время занятий у меня созрел какой-никакой план.
Да и вообще идея оружия против демонов сама по себе сомнительна. Да, раньше, когда демоны не нападали тысячами, оно имело очень большое значение. Всякие «быстрые» мечи, которыми можно было наносить как можно больше ран. Арбалеты, вилы, ядра. В принципе, всё подходило.
Дело было в другом. Сейчас, если ты столкнулся с демонами, то они тебя просто задавят. Ты не сможешь сопротивляться. Исключением были разве что стычки, подобные той, что произошла у меня на капище Коктау. Там было всего тридцать рыл, и была надежда хотя бы кого-нибудь из них покромсать.
Сами же демоны тоже прогрессировали, благодаря Джузеппе я теперь понимал, почему. Простое оружие брало их далеко не всегда. У многих стало появляться нечто вроде примитивной брони. У других находились защитные артефакты. И всё это вкупе, когда на тебя прёт легион демонов, делало обычное оружие практически полностью бесполезным.
Другое дело — меч, который я видел у Азарета в своём видении. Вот тот косил демонов, как горячий нож, проходящий сквозь масло. Против него ни броня, ни артефакт не выстоит.
Короче, пару я прослушал практически в полном объёме. Ещё и вёл её какой-то вялый дедок, которого я до этого ни разу не видел. Ну и ладно. Может, в его времена оружие ещё котировалось, сейчас же только площадные конструкты.
После пары я пошёл к инструктору Геркану. Если кто и мог подтянуть физическую форму моей сестре, так это он. Вообще, я, мягко говоря, за последние дни очень сильно оценил подход Геркана к нагрузкам. У нас даже Толстой стал не очень уж «толстой», как мы шутили с ребятами. Все курсанты под его надзором стали приобретать исключительно правильную физическую форму. Сказывалось это и на самочувствии.
Я нашёл его в спортзале, где он, пользуясь тем, что у него свободное время, жал штангу. «Ничего себе, как отдых у человека проходит, — ухмыльнулся я. — Надо тоже не отставать».
— Валерий Александрович, — обратился я к нему, когда он закончил подход. — Я хотел бы поговорить с вами.
— Слушаю, Виктор, — ответил тот, вставая с лавки. — Что-то случилось?
Я вкратце описал ему ситуацию с сестрой и разговор с ректором. После чего сказал:
— Хочу просить вас составить программу для занятий моей сестры, — потом подумал, улыбнулся и добавил: — Нет, если уж совсем на прямоту, то вы — самый лучший тренер по физической культуре, поэтому я хотел бы просить вас заниматься с моей сестрой.
— Комплимент засчитан, — улыбнулся Геркан. — Ещё десять подходов по сто раз, и твоя харизма вырастет процентов на пятьдесят, — тут я не удержался и хохотнул. — А, если серьёзно, то не могу. Я бы и рад, честно. Мне только в радость заниматься с молодыми людьми, чтобы они себя не травмировали, а гармонично развивались. Но пойми, после того как Собакин сошёл с дистанции, на меня повесили кураторство, а это вообще ни разу не весело. Столько отчётов в жизни своей не писал.
— Понимаю, — я кивнул. — Но у меня самого знаний просто не хватит.
— Слушай, программу я тебе распишу, — пообещал мне Валерий Александрович. — Тут проблем нет. Тем более, это девочка пятнадцати лет. Ей много вообще не надо. Никаких нагрузок на суставы. Там, в основном, гибкость и икры, — он посмотрел мне в глаза. — Знаешь, почему икры?
— Почему? — спросил я, подыграв преподавателю.
— Потому что икры — это второе сердце! — ответил он. — Давай, я тебе в течение пары дней набросаю, хорошо?
— Да, без проблем, — согласился я. — Благодарю от всей души.
— Только ты учти, — напоследок сказал мне Геркан. — Тренироваться тебе придётся с ней до пар, а потом после. Так что смотри сам, потянешь или нет.
— Потяну, — ответил я. — Ради сестры потяну.
А про себя подумал, что Ада должна уметь дать отпор на любом уровне. Я больше не хочу узнавать, что она умирает.
И сразу после этого я потопал к сестре. В холл ко мне она вышла грустная и даже слегка подавленная. Но первое, что сказала, увидев:
— Извини за вчерашнее, Вить. Я, правда, очень расстроилась, — и обняла по привычке за шею.
— Да я понял, там вон штук десять садовников твоё расстройство устраняют, — ответил я, но тут же подумал, что зря.
Однако сестра ответила улыбкой, хоть и грустной.
— Я теперь тут, как привидение какого-нибудь мрачного замка, — сказала она. — От пар отстранена, решают вопрос об отчислении или переводе. Куратор со мной не разговаривает. Говорят, что я её прям очень сильно расстроила. Ну, а у меня, считай, домашний арест. Из комнаты мне можно только сюда — на встречи и в библиотеку. Всё.
— Ну, кстати, завтра у тебя будет возможность выйти отсюда, — пообещал я.
— Да, круто! — Ада едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши по детской привычке. — А когда? Куда?
— В пять утра. На тренировку, — ответил я и кивнул почти церемониально. — Готова?
Сестра по обыкновению ударила кулачком мне в грудь, но сказала:
— Да я уже на всё согласна. Лишь бы в четырёх стенах не сидеть. Спасибо, что заботишься обо мне.
— Слушай, — я вспомнил, что у меня есть ещё необходимость исправить одну свою ошибку, — а не знаешь, как можно извиниться перед женщиной за пропущенную, по объективным обстоятельствам, разумеется, встречу? А?
— Ви-итя! — Ада сверкнула глазами. — Да неужто? Ты девушку со свиданкой прокатил?
— Нет, — ответил я. — Бери выше — библиотекаршу.
— Ого!