— Были демоны-маги? — первое, что спросил Тагай.
Я даже не кивнул, а просто сделал движение ресницами вниз.
— Ё-ма! — буквально взревел он. — Блин! А сколько их было?
Я развёл руками, показывая, что это не укладывается в концепцию «да/нет». Никаких конкретных сведений я выдавать не мог, не имел права.
— Ну ладно, — Тагая было уже не остановить, — сколько их было?
Я покачал головой, мол, ты совсем рехнулся?
— Один? — начал допытывать меня друг, я снова качнул головой. — Два? Три? Четыре?
— Слушай, тебе делать нечего⁈ — взорвался я. — Откуда я знаю-то? — но это не был не гневный взрыв, скорее, гневливый. — Давай спрашивай уже по существу, а не хрен знает что! У меня скоро тик начнётся.
Ребята расхохотались, да и я не удержался тоже.
Но потом Костя одёрнул Тагая, а сам как-то странно посмотрел на меня и спросил:
— А мама-то чего? Сильно пострадала? — и мне его вопрос в атмосфере наших всех отношений показался, насколько неуместным, настолько и слишком личным, настолько что его никто больше и не смог бы задать. — Она поправится?
Гориславу, если я не ошибаюсь, Костя видел однажды или дважды. Не более того. Но тут я понял, что никогда не то чтобы не видел, никогда не слышал про его мать. И тут у меня прокрался холодок в сердце.
— Не знаю, — ответил я честно. — Пострадала серьёзно. Там иначе и не могло быть. Все наваливали от души. Она тоже. Теперь лежит без сознания. Что сделали? Отвезли к капищу. Надеемся, что поможет. Это её капище, рабочее. Она — его проводник, так что есть надежда, — и всё же я понимал, что пытаюсь успокоить и себя, и ребят, потому что конкретно с этим случаем было что-то не то.
Мы все втроём замолчали. Но тут нам в дверь постучали.
— Да, — откликнулся Костя, стоявший ближе всего к двери.
— Письмо Жердеву, — откликнулся посыльный из-за двери. — У коменданта лежит.
— Выкуп! — крикнул нам Костя и умчался за письмом.
Самое интересное, что он оказался прав. Письмо оказалось от его отца. Тот сообщал, что набрал необходимую сумму для выкупа скорлупы скорпииды.
— Ну, заживём, — с широкой улыбкой сообщил нам Костя.
Глава 4
Фойе банка казалось тёмным после яркого света улицы. Но стоило глазам привыкнуть, как нас окутало ощущение надёжности. Над оформлением явно работали ребята, которые понимали толк в своём деле.
Стены пастельных тонов, перемежающиеся зелёными вставками. Но оттенки зелёного — спокойные, неяркие. Того же цвета и абажуры на торшерах, расставленных в нишах. После кричащей яркости на улице, в помещении банка можно было себя почувствовать почти как дома. При том ещё и под защитой.
— Слушаю, вас, молодые люди, — обратился к нам служащий, причём, кажется, тот же самый, который помогал нам оформлять ячейку для хранения. — Депозит? Сделка?
— Фон Аден моя фамилия, — ответил я. — Со мной Жердев и Добромыслов. У нас с господином Жердевым забронирован отдельный кабинет для проведения сделки с участием банковского депозита.
— Да-да, конечно, — мгновенно кивнул служащий, хотя могу поклясться, что он сразу же нас узнал. — Проходите за мной.
Мы двинулись за ним, а вслед за нами два амбала, которые до того безучастно сидели тут же на кожаных диванчиках. Я напрягся и подобрался, готовясь к нападению. Но служащий словно почувствовал это.
— Молодые люди позади вас — охрана Игоря Вениаминовича Жердева, — проговорил он, но я заметил в тоне некое недовольство что ли, — они вас дожидались, так что теперь сопроводят вас на сделку.
Причём, я заметил, что за нами отправились не все амбалы. Двое осталось ещё в фойе. Ничего себе Костин отец решил озаботиться безопасностью! Не чета нам. Если, конечно, это его охрана.
Мы вошли в отведённый кабинет и встретили улыбающегося Игоря Вениаминовича. Он обнял сына, а потом и пожал нам руки. Затем кивнул охранникам, которые заняли места по обе стороны от двери.
Служащий с именем Эд на табличке, прикрепленной к карману фирменного пиджака, почему-то нервничал. Мне это совсем не было понятно, поэтому я решил не расслабляться. Впрочем, могло сказаться то, что я вообще не мог расслабиться в последние недели.
В самом кабинете была отдельная кабинка. Туда и принесли содержимое ячейки. Причём, со стороны банка тоже присутствовал охранник, кроме служащего. Только теперь до меня стало хотя бы примерно доходить, какую ценность представляла та самая скорлупа.
Наши личности подтвердили, затем мы приложили ладони к запертому депозитному ящику. Спустя секунду ячейка открылась. Внутри всё было ровно так же, как мы и оставили — скорлупа от двух яиц. Одно — почти целое, а второе — отдельными скорлупками. Костин отец взял одну из скорлупок, поднёс к носу, понюхал, затем достал какой-то пузырёк, из него пипетку и капнул на самый маленький осколочек. Тот сразу же окрасился в яркий бордовый цвет.
— Чистейшая редкость, — проговорил он и убрал пузырёк обратно.
Затем принесли банковские чеки, которые он и подписал. От суммы, на которую они были, у меня даже глаза раскрылись. Я подобного количества денег даже в руках-то никогда не держал.
Рассчитавшись, Жердев-старший аккуратно убрал скорлупу в контейнер и спросил нас:
— Вы-то сейчас куда? Есть планы? А то могу выделить сопровождение, — он внимательно осмотрел нас. — Или деньги оставите в банке?
— Большую часть, — кивнул ему Костя. — Нам тут надо другу помочь, так что мы пока задержимся.
— Хорошо, — ответил Игорь Вениаминович. — Но, если что, приходите, посидим, поболтаем.
— Спасибо, пап, — ответил ему сын. — Мы подумаем.
— Вы что-то ещё хотели? — поинтересовался у нас служащий, когда Жердев-старший в сопровождении шести охранников, четверо из которых были боевыми магами, ушёл прочь из банка.
— Да, — ответил я, посмотрев на Тагая. — Нам бы информацию по одной закладной узнать, — и двинул друга локтем.
На это Тагай отреагировал достаточно странно, он посмотрел на меня с удивлением.
— Вы чего? — спросил он.
Ну да, заранее мы не договаривались, но вот сейчас переглянулись с Костей и отдали ему все свои чеки. Он сначала настолько опешил, что даже не сопротивлялся. Лишь осознав, что случилось, сказал:
— Да не, ребят, не надо! Вы чего⁈
—