Катрина в этот момент удивлённо смотрела на свою руку, которая не двигалась ни назад, ни вперёд, замерев на месте. Впрочем, она быстро догадалась, что другие конечности ей ещё подчиняются, и попыталась меня атаковать, но их ждала та же участь.
Не люблю я применять телекинез в таких случаях, но иногда это просто необходимо. Тут и девушка удивила меня своей возросшей скоростью и одновременно с этим у меня не было никакого желания портить ей шкурку. Конечно, благодаря своей регенерации, Катрина восстановится так, что даже шрамов не останется, но пока что врагами мы не были и был шанс сделать так, чтобы и не стали.
— Ты же сама сказала, что я у тебя первый, — с улыбкой произнёс я. — А значит, ты просто не знаешь, на что способен первородный. Так что есть ли смысл чему-то удивляться?
— Отпусти меня! — яростно сверкнули золотом её глаза, но я удерживал блондинку в тисках телекинеза и она могла только дышать без моего позволения, да вертеть головой.
— Ты сначала выдохни, — посоветовал я, прислонившись к стволу дерева, что находилось позади меня. — А потом поговорим.
— Гад! Сволочь! — начала сыпать оскорблениями Катрина, постепенно переходя на такие матерные обороты, которых я не мог припомнить даже с помощью памяти крови, а ведь я поглотил кровь довольно большого количества людей.
— И где только такого набралась? — тихо спросил я, покачав головой.
Мои птенцы запереживали, что наступила тишина и собрались, было, сунуться сюда, но одной команды хватило, чтобы они оставались на месте. Вот радуют меня они — послушные и, чувствовалось, если бы не мой приказ, то они бы сунулись сюда, несмотря на риск собственной смерти. Тут ведь не только моя кровь действует на их сознание, но сами бойцы приняли меня в качестве своего лидера. Даже Агата, которая раньше служила совершенно другому роду.
В случае девушки её благодарность за спасение жизни переросло в нечто другое, а преобразование в вампира, по сути, привело её мысли к единственному верному решению. И тем не менее, если бы человек не желал служить первородному, то ничего не вышло бы. В большинстве случаев такие птенцы просто не выживали, ну а те, кто всё же смог… впрочем, о таких мне вспоминать не хочется.
— Ну что, успокоилась? — спокойно спросил я, смотря на то, как когти на руках волчицы уже исчезли, да и сама она стала дышать более размеренно.
— Да, — сдержанно ответила Катрина.
— Нет, так дело не пойдёт, — покачал я головой и подошёл к девушке, взяв её за подбородок, чтобы она подняла лицо. — Ты думаешь, что сможешь меня этим обмануть? — всмотрелся я в эти глаза, цвета расплавленного золота. — Думаешь, если оборотни обладают развитыми органами чувств, то остальные не могут? Я же прекрасно ощущаю, что ты лишь затаилась. Впрочем, — хмыкнул я, отойдя на шаг назад и тут же ослабляя сдерживающие оковы, — поступай как знаешь. Мы можем и продолжить наш бой.
Катрина ожидаемо отскочила от меня, как только почувствовала свободу, но я не стал догонять её и стоял всё так же расслабленно. Наоборот, я с интересом наблюдал за тем, как девушка поступит в этот момент. Что возьмёт верх: разум или инстинкты?
— Ты странный для вампира, — наконец-то тихо произнесла она.
Глаза, конечно, ещё слегка сверкали, но опасности от девушки я не чувствовал. С другой стороны, это не означало, что можно расслабиться, поэтому и копьё я демонстративно не убирал. Но было забавно следить за тем, как волчица инстинктивно потирает свою задницу и со злостью смотрит на моё копьё — отложилось в памяти, что бывает от встречи этих двух вещей.
— А я и не вампир, — вызывающе улыбнулся я. — Я первородный. Это совершенно иное.
— Да какая разница⁈ — вспылила волчица, но всё же удержала себя на месте.
Уже прогресс.
— Да такая же, как альфа и обычный член стаи, — пожал я плечами. — И то этот пример некорректен, но не будем вдаваться в философские рассуждения и поднимать тему биологии различных видов. Это скучно.
После всего этого Катрина просто продолжила смотреть на меня, но ничего не делать.
Я медленно выдохнул и развеял копьё, втянув всю кровь обратно в себя — не хватало ещё разбрасываться таким материалом. Раз уж она не хочет со мной говорить, то я не собираюсь здесь торчать дальше.
Да, я неплохо так размялся с ней, но мой боевой опыт говорил, что Катрина изначально не воспринимала меня за серьёзную цель и поэтому не показала всего, что умеет. Впрочем, я был таким же, так что не мог девушку в этом обвинять.
— Я… хочу тебя! — вдруг выкрикнула волчица.
— Вот прямо тут? — даже опешил я от такого.
Вот чего-чего, а подобного от кого-то из её вида я никак не ожидал. Не то чтобы девушки-оборотни были дурны собой, но я даже как-то не задумывался о самой такой связи. Тут отчасти виновато воспитание Никлауса, которое зародило во мне определённый маркер поведения, когда вопрос касался оборотней.
И тем не менее так вот заявлять… она, конечно, смелая.
— Дурной вампир, — топнула ногой Катрина. — Я хочу тебя в качестве своего спарринг-партнёра!
— А сразу так сказать нельзя было, дурная волчица, — в тон ей отозвался я.
— А это разве не понятно сразу? — недоумённо посмотрела девушка на меня.
Она что, серьёзно⁈
Глава 6
Я находился в своём рабочем кабинете и всё никак не мог отойти от выпада со стороны Катрины. Кто же знал, что в нашем сражении меня достанут не её когти или клыки, а брошенные слова.
И вот вроде казалась такой умной девушкой, но чтобы вот так… да уж.
Оборотни, конечно, зачастую ведутся волей своих инстинктов, но похоже, мир за время моего сна настолько изменился, что волчица, действительно, желает сражаться с первородным просто по причине того, что он подходящий для неё партнёр для боя. С учётом того, что у оборотней это часто перерастает в нечто большее, то её предложение звучит довольно двояко.
— Не было печали, — тихо пробормотал я.
Одновременно это давало мне интересную возможность