Вот история, какая,
Сеня, в мире правды нет.
Доедай печенье с чаем,
За окном уже рассвет.
Глава 6 1990 год
Семь десятков лет на свете
Марширует наш герой.
Юбилей Семён отметил
С полысевшей головой.
Подводить пора итоги,
Но не хочется пока.
Он, в отличие от многих,
Не похож на старика.
Крепок телом, бодр духом.
Не спешит на божий суд.
Пусть горбатая старуха
Зачехлит свою косу.
А придёт, косой сверкая,
Значит, так назначил Бог.
Половина дорогая
Там давно Семёна ждёт.
Что тут скажешь? Пол Семёна
Почитай давно уж там.
Ненавистная саркома
Разорвала пополам.
Не растёт весною Роза
Вот уже, который год.
Можно лить на клумбу слёзы,
Но она не зацветёт.
На холодную перину
Пол Семёна слёзы льют.
Нету лучшей половины.
Ждёт она его в раю.
Он писать не мастер оды.
У него другой замес.
Но счастливо прожил годы
С той, что послана с небес.
Лишь утратив, понял Сеня,
Что лежал в кровати с ним,
Одаряя райским пеньем
Белокрылый Херувим.
Как бы ни было, но надо
Жить для внуков и детей.
За кладбищенской оградой
Не бывает светлых дней.
Торопиться нет причины.
Там всегда покой и ночь.
Нужно дочери и сыну
В жизни, чем ни будь помочь.
Дочь три внука подарила,
И у сына тоже внук.
А четыре парня — сила,
Не простой для деда звук.
Вспоминал нередко Сеня,
Как он чуда ожидал.
Продолжать хотел леченье
Сына, только тот сказал,
К удивлению Семёна:
— В этом мире нет чудес.
Раз не стану чемпионом,
Значит, буду жить, как есть.
Не смогу я прыгать ловко,
Залезая на батут,
И бежать на стометровке.
Нужно кончить институт.
Плакать вечно не охота,
И корить судьбу свою.
Нужно жить, любить, работать,
И создать свою семью.
Наплевать, что без корсета
Наклоняет до земли.
Для того, кто рвётся к свету,
Не помехи костыли.
Толку нету от леченья,
Хоть рыдай, страдай в ночи.
Он, закончив обученье,
Не улёгся на печи.
Не упал парнишка духом,
И трудиться стал сынок.
Даже вскоре стал главбухом.
Помогал Семён как мог.
Сын, шагая по дороге,
По родительским стопам,
Потрудился очень много,
И всего добился сам.
Да! Не боги месят глину
И ваяют кувшины.
Повезло безмерно сыну —
Не остался без жены.
Была дева светлолица,
Как весенняя заря.
И смогла в него влюбиться,
На пороки не глядя.
А когда настало время,
Распустилась как цветок.
Разрешил её от бремя
Замечательный сынок.
Это сложная наука,
Хоть на вид совсем легка.
Вот опять собралась внука
Подарить ему сноха.
Нет прекрасней эстафеты,
Не прервётся жизни нить.
Но сегодня не об этом
Шёл он к сыну говорить.
Очень трудное решенье
Наконец-то смог принять.
И теперь он был в сомненье,
Как сказать, с чего начать.
Сколько можно плакать, ойкать?
Обветшал советский дом.
Объявили перестройку,
И страна пошла на слом.
Стали рушиться устои,
Рухнул занавес стальной.
Нет стандартного героя,
Каждый сам себе герой.
Потерялись ориентиры,
Потушили маяки.
Появились рэкетиры
В моде стали кулаки.
Прав сегодня — кто сильнее,
На законы наплевать.
И задумали евреи
В Палестину убежать.
Как там, что? Никто не знает
Где, какая круговерть.
Но надежда умирает
Прежде чем приходит смерть.
Всей толпой бегут евреи.
Вместе с ними дочь и зять,
Собрались со всей семьёю
Поскорее уезжать.
Сене выбор сделать нужно,
От того извёлся весь.
Уезжать к просторам южным,
Или оставаться здесь.
Можно ехать в Палестину,
Привыкать к стране иной,
Но тогда оставит сына.
Право — выбор не простой.
От Семёна половина
Под могильною плитой.
А вторая ждёт кончины,
Что бы рядом лечь с женой.
А теперь и тот остаток
Нужно резать пополам.
Бросить прежние пенаты,
И осваиваться там.
Пробежал мороз по коже.
Едут мать, сестра и дочь,
А, уехав, он не сможет
Сыну чем ни будь помочь.
А останься он в Союзе,
Мог бы сыну помогать.
Только может стать обузой
Сыну он лет через пять.
Наконец принял решенье
Окончательно Семён.
С этим мрачным настроеньем
И явился к сыну он.
Тот отцовскую тираду
Выслушал, сказав в ответ:
— Отправляйся, если надо,
Только смысла в этом нет.
Эмиграция — не сахар.
Чуждый мир, другой уклад.
Неужели нету страха,
Что бы мчаться наугад?
Жить не хочет мирно, тихо
Непоседливый еврей.
Там глотнуть придётся лиха
Пятилетку или две.
А на что уйдут те годы?
На глотание дерьма,
Адаптацию к природе.
Жизнь не так уж и длинна.
Только травами пахнуло —
Лето, снег, опять весна.
Сколько лет перечеркнула,
Лучших лет твоих война.
Для чего потуги эти?
Что ты хочешь там найти?
Сколько лет ещё на свете
Бог пожалует пути.
Сколько лет спокойной жизни
Ты упустишь? Не люблю
Громких фраз, но ты Отчизну
Оставляешь тут свою.
Тут Семён ему ответил:
— К чёрту громкие слова.
Что в стране мне этой светит?
Что мне Родина дала?
Сколько бед, страданий, боли.
А за то, что воевал,
И познал кошмар неволи —
Лагерь и лесоповал.
От Державы мало прока.
До сих пор душа болит
От того, что послан роком
Стресс и полиомиелит.
Сын сказал ему с улыбкой:
— Я Фортуну не корю.
Было б страшною ошибкой
Проклинать судьбу свою.